я весь день пыталась понять, кому и зачем убивать меня, но…
Глава 7
Не поняла.
Анна перебирала причины, одну за другой, придумывая вовсе невероятные, вроде той, где Никанор умирает, а она оказывается единственной его наследницей.
Но бывший муж был жив. Весьма бодр. И вряд ли поставил бы Анну вперед сыновей.
Да и вторая жена имелась, за чьей спиной держался тихий, но весьма древний род, который бы не позволил обидеть вдову.
– Моя бывшая свекровь – единственная, с кем мне не удалось поладить. – Она устроилась напротив Глеба, стараясь не слишком смотреть на него. Но получалось плохо.
И Анна чувствовала, что краснеет.
Отворачивалась. Склонялась над кружкой, пряча лицо в пару, хоть как-то можно будет объяснить эту его красноту, и вновь смотрела – искоса, украдкой.
– Она с самого начала была не слишком мне рада, а уж после, когда появились деньги и Никанор стал их тратить на меня, эта нелюбовь стала явной.
Она звонила. Изредка.
Поздравляла с Рождеством или вот с Пасхой, подробно и муторно выспрашивая о ее, Анны, здоровье. Советовала чудодейственные настои и жаловалась на Наину, которая никак не желала понять, что нужно уважать мать мужа. И в этих звонках чудилась не тень вежливости – от вежливости мать Никанора была весьма далека, – но любопытство, желание узнать, сколько еще осталось Анне.
– Правда, сейчас она не любит Наину больше, чем меня. Да и убивать… К чему ждать столько лет? Не подумай, Никанор мать не обижает. Он вообще очень обязательный. И содержит ее. И братьев своих. И двоюродных братьев. И про троюродных не забывает.
Поверх повязок проступили темные пятна.
И значит, растревоженные печати кровят. Надо что-то сделать, но Анна понятия не имеет, что именно делают в подобных случаях. Целитель… местный целитель избалован публикой. Он не любит выезжать по ночам и когда вызывают его неправильные люди.
Анна вот была неправильной.
Без титула, но с домом. И с деньгами, которые целитель принимал с видом таким, будто делает ей, Анне, одолжение.
– В прошлом году она пыталась свести меня с каким-то родственником… честно говоря, я не очень поняла, каким именно.
…Дорогая, даже тебе не следует отказываться от простого женского счастья. Умирать в одиночестве тяжело…
– Но вы отказали? – Глеб потемнел, и Анна ощутила его злость почти как собственную. И, протянув руку, коснулась.
– Естественно. Ему нужны были деньги. А у меня они есть. И если жениться на мне, а потом подождать, когда я умру… Правда, я все еще надеюсь, что ждать придется долго.
Кровь была и на его руках.
Темные чешуйки прилипли к коже, и Глеб, кажется, этого не замечал. А вот руку Анны перехватил. И задышал ровнее, спокойней.
– Ей нет смысла убивать меня. Разве что ее раздражают подарки, которые делает мне Никанор.
