Прошу вас впустить нас на ночлег, мадам! Нас двенадцать человек.
– А как мне убедиться, что вы не разбойники? – проворчала привратница.
– Даю вам слово, что не замышляем ничего дурного. Какие вам нужны гарантии, мадам?
Послышался лязг задвижки, и в появившемся окошке Уильям встретился взглядом с настороженной женщиной, часть лица которой была скрыта светлым монашеским покрывалом.
– Вижу, что рыцари, – неохотно произнесла она. – Вы сможете разместиться на эту ночь здесь. Идите за мной, и не шумите. Время позднее.
С этими словами монахиня открыла ворота, и отряд Уильяма прошёл через небольшой тоннель и оказался в крытом внутреннем дворе. В тусклом свете масляных ламп на стенах виднелись фрески с ликами святых. Внизу стояли бочки, деревянные вёдра, лохани для сбора дождевой воды и глиняные кувшины для умывания. На мощёном полу кое-где просматривались мозаичные узоры, словно стёртые временем. Они напоминали римский рисунок, который Уильям встречал в стене, опоясывающей город Йорк в Нортумбрии.
– Я могу выделить вам отдельную келью, милорд, – сказала монахиня. – Ваши люди разместятся в главном зале, но на рассвете вы должны покинуть монастырь.
– Благодарю, мадам, – кивнул Уильям. Он чувствовал, как усталость начала брать верх. – Я останусь со своими людьми и на рассвете мы уедем.
– Тогда располагайтесь, – женщина сделала знак следовать за ней. Она привела их в просторный зал с высокими потолками, до которых не доходило сияние множества свечей, расставленных вокруг алтаря. – Кельи сестёр находятся гораздо выше. Будет лучше, когда они утром спустятся на службу, и здесь уже никого не будет, так как в нашем ордене камальдульского монастыря[36] строгие правила. Мы живём уединённо и обычно никого не пускаем, но долг велит нам дать ночлег тем, кто направляется в Святые земли.
– Я понял, мадам.
Уильям оглядел зал. Узкие окна, за которыми сверкала молния. Выцветший от времени гобелен с изображением распятого Христа. Углубления в стенах, в которых поблёскивали золочёные чаши, инкрустированные камнями. Широкие деревянные скамьи вдоль стен, на которых уже начали обустраиваться его люди – доставали походные одеяла и готовились ко сну. Повернувшись к алтарю, Уильям заметил невысокую женскую фигуру, закутанную с ног до головы в белое монашеское одеяние с капюшоном, длинными рукавами и с широким поясом, концы которого почти касались пола. Лицо оставалось в тени, и он чувствовал на себе пристальный взгляд, словно ощупывающий и оценивающий незваных гостей. Понимал, что возможно, женщины боятся насилия и грабежа с их стороны. Повернувшись к монахине, Уильям негромко произнёс:
– Я оплачу наш ночлег.
– Благодарю, милорд, – сухо кивнула привратница и перевела взгляд на застывшую фигуру возле алтаря. – С вами хочет поговорить настоятельница, сестра Беатриса.
Уильям подошёл к алтарю.
