не приходилось ли нам раньше встречаться.
Даже самые мучительные раздумья ни к чему не привели. Ну не видела я его раньше. Значит, просто классовая ненависть…
Он смотрел на меня так, что я чувствовала себя виноватой во всем. В том, что он не вышел ростом и лицом. В том, что я ем на его глазах этот персик с волшебным ароматом. Даже в том, что моя проклятая известность заставила его по приказу Халивина похитить меня. Вот его, беднягу, похитят разве что чеченские террористы, и то лишь по недомыслию.
В коридоре зазвучали каблучки Ирины, и очень скоро она появилась на пороге собственной персоной.
Она продолжала потрясать меня своим немногословием. Я улыбнулась ей, помня о том, что вежливой надо быть со всеми, включая врагов, и поздоровалась. Ирина ответила на мой «поток приветствий» довольно сухим кивком головы и коротко сообщила, что меня желает видеть господин Халивин.
– Отчего же он господин? – удивилась я. – Я думала, у вас в обиходе другие слова. Товарищ или камрад. Камрад Халивин желает видеть госпожу Иванову. Так будет лучше, вам не кажется?
Мое замечание было пропущено мимо ушей, только презрительная ухмылка тронула ее губы, когда я необдуманно назвала себя госпожой. По ее мнению, я явно не подходила под это определение.
– И что же имеет мне сообщить камрад Халивин? – поинтересовалась я у этой могильной тишины. Разумеется, мне ответили лишь легким пожатием плеч.
– Подождите, – властно показала я жестом в сторону двери, – сначала госпожа Иванова закончит завтрак.
Моя наглость ее почти не возмутила. Она коротко кивнула и все так же, не произнося ни звука, удалилась.
Мне хотелось швырнуть ей вслед поднос, но проклятый охранник продолжал подпирать стену, сверля меня взглядом, исполненным ненависти. Оставалось изображать на лице смирение и покорность судьбе. Слава богу, история и сама реальная жизнь научили меня, что от этих людей можно ожидать любых неприятностей.
Так, Татьяна, ты начинаешь злиться. В этом нет ничего хорошего. Разве ты не знаешь, что злость порождает излишек адреналина, а адреналин не может быть помощником в поисках выхода из затруднительной ситуации. В том же, что я попала в весьма затруднительную ситуацию, я не сомневалась. Люди меня окружали странные, почти экзотические. И, что самое интересное, несмотря на то, что никому из них я еще не успела учинить какую-нибудь пакость, они меня заранее невзлюбили! И ведь это при том, что они надеялись воспользоваться моими услугами…
Я отодвинула поднос и уселась по-турецки, подперев подбородок рукой. Мрачно осматривая большой палец ноги, пыталась сосредоточиться на проблеме, используя технику китайских монахов, и отчаянно ругала себя за то, что не захватила с собой свои магические кости.
– Вот, – мрачно сказала я своей второй «половине», – между прочим, ты просто обязана просчитывать наперед все возможные неприятности…
– Ну, откуда же я могла знать-то? – простонала Вторая Таня.
– Конечно, –
