– Ты готов? – спросила Никель.
– Ну, если надо, то готов, конечно, – проскрипел Хорн.
– Тогда начинай, пожалуйста! Если бы я умела петь, я бы сама спела. Ведь не каждый день человеку исполняется девяносто три года! – попросила морская свинка.
– Подумаешь, всего-то девяносто три! Моей бабушке стукнуло сто двенадцать лет, и она всё ещё была удивительно активной! А наш любимый хозяин теперь только сидит и спит, – ответил попугай.
– Вот именно! – воскликнула Никель.
– Что значит «вот именно»? – уточнил Хорн.
– То, что он человек, а не попугай! Иначе как господин Локон смог бы забрать нас из приюта для животных?
– И из-за того, что наш хозяин – человек, он так устаёт? – недоверчиво произнёс попугай.
Вислоух залаял – он ужасно не любил, когда обсуждали его любимого хозяина. Однако Хорн уже вспорхнул и сел на спинку кресла. Старый сыщик спокойно дышал во сне. Попугай встряхнулся, открыл и закрыл клюв для пробы, а потом загорланил:
Капитан, хватит спать и проснись наконец,
Позволь нам сегодня устроить праздник в твою честь!
Господин Локон не пошевелился, даже когда Хорн легонько щипнул его клювом за ухо.
– Проснитесь! У вас же день рождения! Поздравляем! – застрекотал он.
Никакой реакции! Вислоух забеспокоился, положил голову на колени хозяина и заскулил.
– Это не похоже на песню-поздравление! – возмутилась Никель.
– Гром и молния! Почему же не похоже? Клянусь бизань-мачтой, мы всегда пели такую песню капитану Трюфелю. Да-да! И он всегда просыпался, когда её слышал, – воскликнул Хорн.
– Но господин Локон – не капитан Трюфель. Зачем их сравнивать? – насупилась морская свинка.
Попугай подумал и согласился с Никель, правда, мысленно. И тут же спел другие строчки:
Корабль приплывёт, вкусный торт привезёт,
А мы песню споём и вам чаю нальём!
Господин Локон по-прежнему не издавал ни звука. Зато послышался скрежет ключа в дверном замке. Вислоух тут же вскочил и бросился встречать фрау Перламутр.
– Тише-тише! Осторожно! – пропела она. В руках у экономки был огромный торт, а под мышкой она зажала письмо.
– Святые кокосы! Вот я и говорю! – воскликнул Хорн. – «Корабль приплывёт и вкусный торт привезёт!»
– Что? Разве я похожа на корабль? Ах ты невоспитанный пиратский попугай! Знаешь, что твоя песня была похожа на крики стаи ворон? Я даже с лестницы слышала. Ужас какой-то! – возмутилась фрау Перламутр.
– Какой ещё ужас! Конечно, вам приятнее слушать писк волнистого попугайчика, а не моё пение! Я должен был поздравить господина Локона с днём рождения, и я это сделал. Да-да! – ответил попугай.
Вислоух заскулил и потащил фрау Перламутр к старому сыщику. Экономка увидела, что господин Локон крепко спит. Она с удивлением потрясла его за плечо и покачала головой. Что-то было не так! Фрау Перламутр торопливо поставила торт на стол и повесила пальто. Потом встала в позу, откашлялась и запела как оперная певица:
Поздравляю с днём рожденья, дорогой наш человек!
– Что? Что случилось? – закричал господин Локон и, вытаращив глаза, вскочил с кресла. – Сирена? Пожар? Мы горим?
Фрау Перламутр покраснела, а Никель и Хорн громко захохотали. Вислоух же залаял, защищая экономку.
Старый сыщик постепенно пришёл в себя и огляделся. Он обвёл взглядом собравшихся перед ним домочадцев и увидел торт.
– Ага, – сказал господин Локон. – Если я не ошибаюсь, сегодня у кого-то день рождения.
– Абсолютно верно, господин знаменитый детектив! Очень проницательно! – проскрежетал Хорн.
– Но у кого же день рождения? Для кого этот торт? – спросил старый сыщик.
– Для вас, конечно! Мы от всего сердца поздравляем вас с девяностотрёхлетием, – пропищала Никель.
– Гром и молния! – проскрипел попугай. – Желаем вам хорошего ветра в паруса и всегда семь футов под килем, да-да!
– Всего вам хорошего! Желаю вам счастья и любви, – пропела фрау Перламутр.
Вислоух с облегчением гавкнул и, повизгивая, побежал к двери.
– Ой, беда! Мой любимый зайчоночек, как мы могли забыть про тебя! – торопливо воскликнула экономка и снова надела пальто. При этом на пол упало письмо.
