против больницы. Сказал: кто туда загремел, на том крест можно ставить. И торчал у больничного входа, пока Бренду не выписали. Мама его и ругала, и стыдила – не помогло, папа с места не двинулся. По-моему, он вел себя как настоящий герой. Впрочем, иного я от папы и не ждала, в его любви и преданности сомневаться никогда не приходилось. Пока Бренда болела, наши соседи по Карлтон-Хилл, даром что сами почти нищие, скинулись и купили для нее перламутровые четки, Бренда их до сих пор хранит. Словом, я отродясь не имела дела с настоящим доктором, и никто из моих знакомых ребят не мечтал об этой профессии. И вдруг мне как в голову стукнуло: если Джек станет доктором, кем я-то буду? Известно: докторшей! Тут Джек возьми да и спроси:
– А ты, Морин, о какой профессии мечтаешь?
Боже милосердный! Да разве я мечтала? Я про это вообще не думала! И что мне отвечать теперь, когда я знаю про планы самого Джека? Едва ли я со своими скромными способностями потяну службу в магазине, а прибирать в домах богачей как-то не хочется. Скорее всего, мне светит фабрика, только Джеку в этом признаваться – последнее дело.
– Ты очень умная, Морин, – произнес Джек, потому что я молчала.
– До тебя мне все равно далеко.
– А по-моему, близко.
– Правда?
Джек кивнул:
– Нечасто встретишь такую умную девочку, как ты.
Я ему не поверила, но все равно обрадовалась. Приятно, что Джек высокого мнения о моих способностях. Поэтому я его поблагодарила.
А после сказала папе, что Джек будет доктором, а я – докторовой женой, докторшей.
– Вон, оказывается, куда он метит, твой Джек! – отреагировал папа. – Ишь как замахнулся! Доктором просто так, за здорово живешь, не сделаться. Тут нужно глас услыхать, вроде того, какой слышат будущие монашки да святые отцы. Тут нужно, чтобы сам Господь направил.
Я оробела:
– А докторша тоже слышит этот самый глас, да, папа?
– Нет, докторше это не обязательно.
– Уф, чертовски легче стало. Просто камень с души.
– А вот чертыхаться докторше негоже, Морин. Давай-ка прекращай, пока не поздно.
– Не могу.
– Почему?
– Для меня слово «чертовски» – вроде конфеты.
Глава тринадцатая
Нельсон не появлялся уже почти неделю, и мы о нем тревожились. Я говорю о нас с Моникой, потому что Джек сохранял спокойствие.
– Надо навестить Нельсона, – сказала я.
– Не надо, – возразил Джек. – Нельсон, должно быть, простудился. Ничего страшного.
– Они раньше простужался, а все равно выходил на улицу, – парировала Моника.
Джек почему-то старался не глядеть на нас, глаза у него так и бегали.
– Нельсон придет, когда сможет, – наконец выдавил он.
– А что, нам нельзя к нему наведаться? Интересно, почему? – не унималась я.
– Потому, – отрезал Джек, густо покраснев.
– Дав чем дело? – поддержала меня Моника. –
