я от пуза. А вот кофе пить не стала. Этот напиток наводил меня на грустные размышления.
Теперь надо разобраться с пансионатом. Во-первых, привести себя в порядок. За дверью, не той в которую въехала еда, а за соседней, обнаружился санузел с душем. Прекрасно. Теперь одеться. Я открыла высокий шкаф, двери у него были раздвижные, зеркальные. В его недрах на плечиках аккуратно развешаны мое бирюзовое платье, свитерок с брючками и еще какие-то женские тряпки, не мои, чужие. Хотя, кровать в номере одна, никакой соседки не водилось. Я вытащила свою сумку, она лежала на полочке рядом с моими туфлями, клатчем и босоножками, в которые я переобулась утром. Ну вот, порядок. Можно сваливать. Дойду до электрички, и в город.
Вышла на улицу, вдохнула свежесть лесных запахов, оглянулась на здание, оно трехэтажное, деревянное, в серый цвет выкрашенное, и потопала по дорожке прочь. Ну почему же никого не было? Садовник ковырял что-то на клумбе, тетки какие-то сидели на скамеечке вдалеке. И еще та, что мне столик привезла, вышла за мной. Я хотела спросить, как до станции дойти, но потом решила не светиться, мало ли, вдруг потребует, чтоб я заплатила за обед да за номер, а у меня денег – пятьдесят копеек, да еще билет на электричку покупать. Пусть думают, что прогуляться решила.
Дорожка вывела меня к берегу озера. Оно огромное, дальний берег едва виден, а передо мной причал, но ни лодок, ни катеров нет. Наверно, отдыхающие все разобрали. Вдоль берега по дюнам тропинка. Приведет же она меня куда-нибудь. Шла я что-то около часа, может и чуть больше. И что вы думаете? Никуда я не пришла. У этого же причала оказалась, только с другой стороны. Вон и дом из-за деревьев торчит.
Остров! Веселые дела! Вот почему никто меня не остановил, иди, деточка, куда хочешь, далеко не уйдешь. Почему-то я первым делом считать стала: по берегу я быстро шла, почти бежала, торопилась смыться. Скорость моя была пять-шесть километров в час, значит, окружность острова те же шесть километров. А диаметр – полтора-два километра. И что мне эти знания дают? Ничегошеньки. Надо возвращаться, хватать обитателей за подолы, требовать ответов. На какой вопрос? На главный! Что я тут делаю?
Но ответов я никаких не получила. Ни в тот день, ни на следующий. Нет, они вовсе не глухонемые, эти тетки, что шерохались по дому, кто с пылесосом, кто со стопками то ли простыней, то ли скатертей. Между собой они разговаривали тихонечко, слов не разобрать, но стоило мне подойти, замолкали и расходились в стороны. От моих вопросов отделывались улыбками и кивками. Чисто, китайские болванчики. Получила я прекрасный ужин, опять же на колесном блестящем катафалке, и пару книг, Чехова и Мериме. Побродила по дому, почти все комнаты были открыты, запертых я нашла три или четыре. Обстановочка – самый шик, на стенах пейзажи или натюрморты, мебель, ну видно, что не наша, не отечественная, у нас такой тогда не делали. Да и сейчас-то, пожалуй, не делают. Правда, ни радио, ни магнитофона какого-нибудь, ни телевизора я не нашла, так что пришлось возвращаться в свой номер и думать. Ну не
