боцман ехидно улыбнулся, но было видно, что под улыбкой он скрывает сильное негодование, – тебе лучше подойдет… – Он задумчиво огляделся. Теперь они остались вдвоем, и он вновь принял свой бравый вид, с которым встретил ее с братом после завтрака. – Иди в кладовую. Там возьми ведерко и тряпочку. Можешь выбрать любую, наиболее понравившуюся. Вся палуба в твоем распоряжении. Через два дня – чтобы блестела. Понятно?
– Понятно.
Оливия с грустью, сменившей вспыхнувшее на мгновение в душе торжество, оглядела поле предстоящей работы. «Черная медуза» была большим кораблем. Пожалуй, самым большим из всех когда-либо ею виденных. Мыть ей здесь – не перемыть.
– И запомни, – угрожающе прошипел боцман, – впредь никогда не обсуждай мои приказы.
– Мур. – Возле кладовой, находившейся на корме, лежал Йоши, с блаженством вытянувшись на солнце и щурясь от яркого света. – Вливаешься в команду?
Оливия посмотрела на плескавшуюся в ведре воду.
– Тоже хочешь? Вижу, тебе стало жарко.
Кот разгадал ее намек, но не сдвинулся с места, даже ухом не повел.
– Злая ты девочка. Послушай, в точности про тебя. Сочинил этим утром, глядя на чудесный восход:
Плохое всем покажу,
Хорошее припрячу,
Чтобы не лезли.
Оливия непонимающе посмотрела на кота.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты и сама поняла. – Йоши спрыгнул. – Загляну на камбуз. И тебе советую. Наш кок утром рыбачил. Обожаю рыбные головы. Пойду, попрошу, пока он их всех не извел на уху.
Не испытывая особого желания заниматься мытьем палубы, Оливия с тоской взглянула себе под ноги. Создавалось такое впечатление, что уборкой никто не занимался с самой постройки корабля. Палубу покрывал толстый слой соли, смешанной с грязью, песком и еще непонятно чем.
«Мне и за год не справиться».
Она вылила немного воды и попыталась потереть тряпкой. Вышло только хуже. Мутный налет принялся набухать, но смываться отказывался наотрез. Зато кожа на ладонях, не привыкшая к такому, покраснела, и вдобавок сильно заболела согнутая пополам спина.
«Так не пойдет. – Оливия выпрямилась. – Надо как-то ускорить процесс, оптимизировать».
Отыскала в углу кладовки палку, прикрепила к ее концу вторую поменьше. Получилась швабра.
«Уже лучше…»
Затем отправилась на камбуз. Там, притворившись голодной, состроила глазки молодому повару, чуть старше Марко, и попросила накормить. Пока он накладывал на тарелку оставшуюся после завтрака еду, стащила несколько баночек моющего средства.
Теперь следовало не торопиться и не счищать грязь слишком быстро. С этим Оливия справилась блестяще. Смотрела за работой других, когда надоело, принялась любоваться морем, игравшими и плескавшимися в его волнах дельфинами. Немного поглядела на белый, огромных размеров парус, надувавшийся под порывами теплого, наполненного
