style="font-size:15px;"> Лазарь кивнул и опустил ладонь на мышку.
– История посещений? – прочел Сенсор. – Сломал дверь, чтобы поглумиться над Марсом?
Лазарь прокручивал страницу колесиком мышки и медленно говорил:
– Нейролептики принимают шизофреники. Человек покупает нейролептики. Человек – шизофреник, так?
С полминуты Сенсор напряженно соображал. Не обнаружив подвоха, осторожно согласился.
Лазарь указал на монитор:
– «Рисперидон» – антипсихотическое средство. Эту страницу Марс просматривал три дня назад. Едем дальше.
Лазарь снова начал прокручивать историю. Через некоторое время указательный палец завис над колесиком. Сердце перекинулось с рыси на галоп.
– А вот это просматривали неделю назад. И на сей раз это был не Марс.
В длинном списке посещенных веб-сайтов Лазарь нашел нужную запись и выделил курсором мыши.
«„Ригевидон“ – гормональный пероральный контрацептив» – гласила надпись.
Далее следовал адрес страницы и время посещения.
Стараясь не выказывать своего ликования, Лазарь повернулся к друзьям:
– Сходные по звучанию, но разные по назначению. Контрацептивы предотвращают нежелательную беременность. Девчонка покупает контрацептивы. А теперь скажи мне, Сенс, что должно стоять в предикате?
Сенс завороженно вглядывался в монитор.
– Она беременна? – глупо спросил Марс.
– Нет, – ответил Лазарь, твердо решив про себя, что на это проклятущее «вроде», проистекающее от лукавого, с сего момента налагается категорическое и бессрочное вето. – Ее изнасиловали.
Комната погрузилась в тягостное молчание. Лишь жужжащему кулерами компьютеру было глубоко плевать на девчонку и ее проблемы.
Дара первой нарушила тишину:
– Как ты вышел на противозачаточные? Только умоляю, не говори мне про силиконовую грудь.
– Вернемся в гостиную, – предложил Лазарь. – От кремов Аймы у меня начинается стояк.
7
Слово «проблема» в левой части схемы было густо вымарано маркером, а прямо под ним появилось новое – «насилие».
– А теперь объясню, как я на это вышел, и почему именно изнасилование, а не банальная тяга к незащищенному сексу.
Лазарь расхаживал перед мольбертом с видом университетского лектора, читающего на излюбленную тему. Бутерброды давно остыли и заветрились, но он все равно с удовольствием прикончил еще два.
– Ты, Дара, была отчасти права. Когда мы заговорили о силиконовой груди, я вдруг вспомнил об одной интересной особенности инсона Яники, которой раньше не придавал значения. За все время, что пробыл там, я видел много прокаженных – и ни одной женщины. Ни одной! Я бы заметил, уж поверьте, учитывая их хроническую аллергию на одежду. В этом есть что-то симптоматичное, вам не кажется? Тогда-то у меня и появилось первое подозрение. Разгадка где-то рядом, у нас под носом, но мы не видим ее, потому что в исходные
