количество слюны, когда дело касалось его лучшего друга. Всего, что осталось от единицы с шестью нулями.
Сенсор смерил прихожую придирчивым взглядом:
– Было бы откуда съезжать. Сюда и даром не каждый въедет.
– Ревность к людям унижает, но ревновать к квартире – здесь уже глубинные психологические комплексы. Не унижайся, Карлсон, ты по-прежнему лучше собаки. Хотя в том, чтобы не видеть каждое утро твою заспанную рожу, есть своя прелесть.
– Значит, это ревность меня сейчас унижает? – с подчеркнутым равнодушием уточнил Сенсор. – Тогда понятно, почему ты до сих пор не приглашал меня в гости.
К сожалению, щеки Сенса разрумянились с мороза, и Лазарь не знал, насколько сильно зацепил его. Зато теперь он знал точно – ядовитые железы одинаково продуктивно работают как в коробке, так и вне ее.
Лазарь небрежным жестом указал на комнату:
– Гардероба нет, так что не буду изображать из себя Амфитриона[6].
С верхней одеждой под мышкой Сенсор замер у входа в зал и с вежливым изумлением обвел глазами комнату. Для его педантичной натуры здешний разгром – как ножом по стеклу.
– Мог бы предупредить, я бы не разувался, – немного потрясенно протянул он. – Ты когда убирался в последний раз?
– О, он еще впереди.
Лазарь поспешил набросить на мольберт замызганную простыню. В мире существовало всего две вещи, которые он не мог делать в присутствии посторонних – справлять малую нужду и заниматься живописью.
– Надеюсь, секретное мероприятие не затянется надолго. Мне еще в одно место надо. – Сенс принялся прохаживаться по комнате с брезгливым любопытством посетителя анатомической экспозиции кунсткамеры. Он с интересом разглядывал вещи и их обломки, разбросанные на полу, многие из которых пришли из девяностых и являлись переходящим «приданым» квартиры.
– Не волнуйся, когда управимся, я сразу отправлю тебя в одно место.
– Если тебе интересно, я нашел новую Игру, – как бы между прочим обронил Сенс.
Ничего не ответив, Лазарь отправился в ванную.
Пока он приводил себя в порядок, Сенсор крикнул из комнаты:
– Мальчишка лет десяти! Никогда не понимал, зачем Ведущему ребята, которые и дорогу-то сами перейти не могут.
«Затем же, зачем и пьянствующие отцы-педофилы, насилующие своих дочерей», – подумал Лазарь, а вслух сказал:
– Отдай Матвею. У меня в ближайшее время ожидается нехватка времени. А чтобы копаться в мозгах малолетнего недоумка, еще и желания.
«И потом, – решил он, – детские инсоны – не самое лучше место для обкатки новичков. Там содом в три раза круче, чем в этой квартире».
– Матвей занят, ему Симон подкинул шабашку. Ты же знаешь – его мои находки не интересуют. И кстати, я все-таки предпочитаю думать, что мы копаемся в душах, а не в мозгах.
