Она напряглась и попыталась вырваться, но хватка Лазаря была крепка. – Ваня, отпусти!
Лазарь еще крепче сжал пальцы:
– Меня зовут не Ваня.
Удаленный контакт через прядь волос в сравнении с прямым контактом – все равно, что телефонный разговор в сравнении с личной встречей. Погрузиться в инсон не труднее, чем войти в комнату. Но сейчас он должен войти туда не один – предстояло протащить с собой еще одного человека. А это гораздо труднее.
– Вам надо соединиться.
Пальцы Лазаря быстро занемели, стало трудно говорить. Его ладонь и ладонь Яники слиплись друг с другом, как будто на каждую выдавили по тюбику суперклея.
– Что происходит? – в ужасе взвизгнула Яника. – Что со мной происходит?
Ее утягивало в Симплонский тоннель. Теперь только рука Лазаря сохраняла связь с реальностью; разожми он ее, и Яника могла никогда уже не вернуться. Для инициируемых новичков первое погружение в собственный инсон без подстраховки извне – неизменный риск не найти дорогу обратно. В реальности такие счастливчики впадают в сопор, из которого уже редко когда выбираются.
– Что это? – повторила девушка, слабея. – Что проис…
Закончить фразу не хватило сил. Зрачки закатились, глаза превратились в бельма, голова запрокинулась назад. Она стала заваливаться на спину и непременно упала бы со стула, если бы не рука Лазаря. Вовремя подоспевший Сенсор придержал за плечи уже бесчувственное тело.
– И как мне раскорячиться, когда отключишься ты? – донесся до уходящего сознания Лазаря приглушенный голос друга.
Проход через Симплонский тоннель не похож на побег из реальности. Скорее, реальность отступает, открывая другую, новую.
– Бросишь девку… подхватишь меня… – коснеющим языком ответил Лазарь, но так и не понял, где сказал это – наяву или уже нет. Симплонский тоннель закрылся с одной стороны, а на другой уже брезжил в серебристой арке отсвет нового мира.
6
Все та же кухня, но теперь без Сенса. Лазарь и Яника сидели за столом друг напротив друга. С лица девушки исчез страх, осталось лишь непонимание. В большом чисто вымытом окне за ее спиной трепетали зеленые кроны.
Лето.
Яника наклонилась вперед и вгляделась в лицо Лазаря, как в миниатюру Похитонова[9]. Казалось, она уже видела его раньше, но никак не могла вспомнить – когда и где.
– Ваня?.. – наконец спросила она, и кожу между бровей рассекла вертикальная складка.
– Нет, – качнул головой Лазарь, – ты знаешь меня под другим именем. Попытайся вспомнить.
Складка на лбу стала глубже.
– Я не могу вспомнить даже свое имя. Как меня зовут?
Этот вопрос она адресовала себе, а значит, и ответ должна была дать сама.
– Ты знаешь.
– Яника, – чуть подумав, сообщила она. – По-моему, так.
Лазарь кивнул.
– Звучит не без пафоса, но есть мнение,
