на Элю нормально, а для этого надо было взглянуть ей в глаза – синие, как горный василек.
– Ты красивая, – проговорил он шепотом.
Это было самое малое, что он мог сказать, чтобы не сорваться на серенаду. Эля оказалась точно такой, как его первое впечатление о ней, то неуловимое, со смешинкой, с кислинкой, со свежим ветром. Одно ее присутствие давало этой квартире – дому – городу право на существование, и нельзя было моргать, чтобы не пропустить ни один жест, ни один поворот головы. Воздух вокруг нее вспыхивал золотыми искрами и переливался непостижимой музыкой.
– Естественно, – отрезала Эля. – Все кромешницы молоды и красивы, если ты вдруг забыл. И стоит мужчине увидеть одну из нас, он пропал навеки.
– Тогда вокруг вас было бы слишком много пропащих мужчин.
– Ну… – Она склонила голову. – Иногда мы сами решаем, кому позволить пропадать, а кому нет.
Вспомнив, как дышать, Ян отвернулся, открыл форточку и с наслаждением глотнул воздуха.
– Если что, в оркестре я первая скрипка, – информировал он занавеску.
– Иными словами?
– Иными словами, мне не нравится быть одним из стада баранов.
– Тогда и не уподобляйся баранам!
– То есть…?
Он прошел на кухню и стал заниматься привычным – поставил чайник, достал из холодильника колбасу, масло и сыр, принялся нарезать хлеб. Необходимо было как-то взять себя за шкирку и вернуть в нормальную жизнь. Хотелось попросту вмазать лбом по столу – или даже столом по лбу.
– Не распускай слюни и не начинай рассказывать о моей неземной красоте.
– Я констатировал факт, не более. Я же пес, а не баран. У меня нет понятий о личных границах. И ты это уже знаешь. Чай будешь?
– Буду, – с вызовом ответила Эля и прошествовала за стол.
– Ты юная и красивая, почему ты так ненавидишь это тело? Из-за того, что мужчины «распускают слюни»? или, может, руки? – Ян пристально посмотрел на нее, стараясь ничего не упустить.
Эля вздохнула.
– Это… тело. Я сильфида. Я не привыкла к телу. Я летучая субстанция.
– А сейчас не летается, да?
– Как ты себе это представляешь? – ощетинилась она.
– Я раньше летал во сне. Раскинешь руки и… Но знаешь, у тела ведь много преимуществ, раз ты все-таки пришла в наш мир, мир душ, обремененных телами.
– Начина-ается.
– Скажем, массаж, – невозмутимо продолжал Ян. – Или горячая ванна с ароматизированной пеной. Когда летишь, ты ведь, наверное, даже и ароматов не успеваешь ощутить? Ветер только.
Эля в раздражении стукнула рукой по столу и тут же замахала ею: больно.
– Подуй, – подсказал Ян.
– Хватит издеваться! – выкрикнула она. – Отложи уже свой дурацкий сыр, давай приступим к делу!
Ян положил нож. Аккуратно выключил засвистевший чайник.
– К какому
