тем законам эволюции, которые управляют жизнью на нем. Я совершенно убежден, что это вторжение – хорошо спланированная кампания, что какая-то раса из четвертого измерения нашла способ пробиться сквозь пелену силы, отделяющей ее уровень от нашего.
– Но почему вы уверены, что эти существа четырехмерны? Я не вижу в них ничего такого, что предполагало бы наличие дополнительного измерения, – возразил Генри Вудс.
– Ну разумеется, они трехмерны. Иначе они не смогли бы жить в нашем трехмерном мире. Те двухмерные объекты, которые известны нам, только иллюзии, проекции третьего измерения. Как тени. На одном конкретном уровне не могут сосуществовать разные измерения.
Чтобы напасть на нас, им пришлось бы расстаться с одним измерением. Очевидно, они это сделали. Можете представить, какой несусветной глупостью с вашей стороны была бы попытка напасть на двухмерный объект. Для вас он не имел бы массы. То же верно и для других измерений. И еще. Существо с любого уровня не может причинить вред обитателю более высокого уровня. Совершенно очевидно, что, хотя Ужас утратил одно материальное измерение, он тем не менее сохранил определенные качества четвертого измерения. Они-то и делают его неуязвимым для всех средств воздействия, которыми мы располагаем на нашем уровне.
Теперь газетчик, затаив дыхание, сидел на краешке кресла.
– Но если все так, то у нас нет никакой надежды. Что мы можем сделать с этими тварями? – едва слышно спросил он.
Доктор Уайт придвинул свое кресло ближе, и его пальцы яростно стиснули колено собеседника.
– Мальчик мой! – В голосе ученого слышался боевой задор. – Мы должны нанести им ответный удар. И сделаем это! Мы вторгнемся на четырехмерный уровень этой нечисти!
Генри Вудс вскочил на ноги.
– Как? – вскрикнул он. – Вы что, нашли?..
Доктор Уайт кивнул:
– Я нашел способ переместить трехмерный уровень в четвертое измерение. Идемте, я вам кое-что покажу.
Машина была огромной, но производила впечатление несложной конструкции: стоящий вертикально большой параллелепипед из какого-то странного черного металла и примыкавшие к нему со всех сторон параллелепипеды поменьше. На верхушке большого параллелепипеда была установлена полусфера из какого-то странного вещества, показавшегося Генри похожим на матовое стекло. На одной стороне большого параллелепипеда имелся пульт управления – с виду относительно простой: рычаг, длинная стеклянная панель, две вертикальные трубки и три циферблата.
Рядом с сооружением из пяти параллелепипедов на полу лежал обточенный до выпуклости диск из прозрачного материала, сквозь который проглядывала замысловатая путаница проволочной сетки.
Прямо над ним с потолка свисал еще один диск, но его выпуклость была более выраженной.
Провода соединяли диски между собой и тянулись от них к прямоугольной машине.
– Суть
