установилась относительная тишина. Монотонный гул колес действовал успокаивающе, отчего почти всех хоккеистов вскоре сморил сон.
Красновой не спалось. Облокотившись лбом на прохладное стекло, она равнодушно разглядывала пейзажи за окном. С начала ее кочевой жизни прошло две недели, и это был уже третий ее выезд с командой. Как бы она ни упорствовала, ни возмущалась, сейчас должна была признать, что такой ход руководства пошел ей только на пользу. Она получила необходимую передышку от того ада, в котором жила последние десять лет. Ей представилась уникальная возможность отдохнуть, выспаться, не вздрагивая от каждого шороха, да и просто набраться сил, привести нервы в порядок.
В глубине души Лиза была благодарна Гилберту, но ни за что бы не призналась ему в этом. Он вообще оставался для нее загадкой – холодный и суровый, как каменная глыба, но чувствовалось в нем что-то таинственное и притягательное. Что-то, что вновь и вновь заставляло ее думать о нем.
Она вспомнила ледяной взгляд дымчато-серых глаз и невольно поежилась, ощутив легкий озноб. Алекс всегда смотрел прямо в душу, смело и дерзко, заставляя поджилки трепетать от волнения. От него исходила невероятная сила и мощь, способная сокрушить любого, и Краснова нередко ловила себя на мысли, что побаивается его.
Единственное, что ее огорчало, – это сын. Когда Лиза уезжала, он оставался совсем один – на Максима надежды не было никакой. И как бы Женя ни уверял ее, что он уже взрослый и со всем справится сам, она не могла не переживать, постоянно изводила себя и звонила ему чуть ли не каждый час. Но, как ни странно, в ее отсутствие у мужчин царили мир и согласие. Никто не жаловался, и вообще, они довольно быстро приняли ее новый график.
Лиза с недоверием и даже, наверно, с опаской относилась к подобным подачкам со стороны Макса и все время ждала от него какого-то подвоха. Возвращаясь домой, она не знала, какой сюрприз выдаст муж-тиран, и шла, как на эшафот. Но Краснов, казалось, совсем потерял к ней интерес. По крайней мере, притязания на ее тело практически свелись к нулю, чему она была несказанно рада.
Но секс являлся далеко не единственным способом унизить ее. Поэтому Лиза продолжала жить в постоянном страхе – с ужасом для себя осознавала, что рано или поздно ремиссия все равно закончится. Не верила в чудесное исцеление и чувствовала, что это затишье перед бурей.
Она предполагала, что муж нашел способ следить за ней и лишь по этой причине перестал изводить ее подозрениями и необоснованной ревностью. Скорее всего, он знал о каждом ее действии, но Лизу это не пугало – она была чиста и ничего не скрывала.
Автобус въехал на стоянку спорткомплекса и остановился. Игроки загалдели, радуясь предстоящей встрече с родственниками. Главный тренер жестом утихомирил их, чтобы дать последние наставления.
Елизавета заметила в числе встречающих Лиану и своего сына. Сердце привычно наполнилось теплотой и нежностью.
Женя, увидев мать через стекло,
