а я старая?
У меня не хватает смелости ответить «да».
– У меня стоит кипящая кастрюля на огне. Что это означает?
– Что вы голодны?
– Нет. Это значит, что я буду есть. В будущем. У меня запланирован ужин. У тебя есть планы на ужин?
– Не знаю.
– Я могу умереть, но я не думаю об этом.
– Вы не больны.
– Нож убийцы тоже может стать болезнью. Я знаю, что умру, – но я готовлю ужин.
– Я еще молодой и…
Старухе не нужно слышать фразу целиком, она с двух слов понимает, что я хочу сказать.
Она поднимает глаза на племянника и улыбается ему. Я понимаю, что этот полный нежности взгляд относится не к Лоренцо, а ко мне. Как если бы она хотела сказать, что я ей нравлюсь и вызываю симпатию.
– Моя дверь всегда открыта. Видишь?
Она указывает мне на вход, занавешенный одеялом.
– В этом и состоит секрет. А твоя дверь – открыта?
Очевидно, что теперь она говорит о символической двери. Я поражен ее манерой речи. Если бы она не погрязла в этой вони и нищете, если бы не была такой старой, костлявой и безобразной, одетой в лохмотья, то могла бы показаться начитанным ученым человеком.
– В эту дверь может зайти любой, даже смерть.
Чувствую, как ее рука все крепче сжимает мою, ее острые неровные ногти впиваются мне в ладонь.
– Ты должен ожидать неожиданного. Хорошо смотри по сторонам. Секреты спрятаны. Если ты не веришь, то не найдешь их.
– Но я…
Она меня прерывает:
– Ты хочешь знать, что тебе делать с твоими страхами. В этом твой вопрос.
– Да.
– Ты умрешь. Как и все.
– Когда?
– «Когда» – это просто слово.
– Сколько у меня времени?
– Это зависит от того, чем ты наполнишь время. «Сейчас» – это настоящее, «когда» – в том числе и бесконечность.
– Простите, но я не понимаю.
– Ты не создан для «когда». Ты создан для «навсегда». Не всем дана такая удача.
– Но вы сказали, что я умру. И когда именно – это все меняет.
– Ты меня не слушаешь… Часть тебя никогда не умрет.
– Я болен.
– Мы все больны. Однако ты – будешь жить вечно. Магия и красота заключены в тебе. Довольствуйся этим.
Старуха улыбается, обнажая верхнюю десну, полностью лишенную зубов за исключением двух потемневших обломков. Она молчит, хотя я ожидаю каких-то важных слов, – но она их не произносит. Мы молча смотрим друг на друга. Она продолжает крепко сжимать мою руку без намека ее отпустить – поэтому я предполагаю, что она хочет сказать что-то еще. Лоренцо робко пытается поторопить ее.
– Тетя…
– Помолчи.
Старуха пристально смотрит на меня, она как будто читает по глазам.
– Пользуйся легкостью. Вес легкости приводит к глубине. Почему ты хочешь быть тяжелым? Моя жизнь ничего
