Только бы это прекратилось.
Не знаю, поверили ли мне, но… Психолог предложил мне самой поговорить с мамой в его кабинете. Он тоже подумал, что дело в разводе родителей.
Я пыталась сказать, что мама не придет – дело ведь как раз в том, что ОНА меня пугает тем, что лежит, игнорирует окружающий мир и напоминает труп не первой свежести. Но мне только улыбнулись и вручили леденец на палочке. Как первоклашке.
А мама пришла. Обычная, красивая, ухоженная мама. Она мило поболтала с психологом, пожаловалась, что я стала странной и отдалилась от нее, немного поплакала, что виновата в этом, и что после развода у нее совсем нет на меня времени… Расставались психолог и мама лучшими друзьями. А я почти поверила в то, что это У МЕНЯ тут проблемы.
Мама уехала на такси, а я с трудом высидела оставшиеся уроки и побежала на автобус. Мне срочно нужно с ней поговорить. Дома. Без свидетелей.
Лучше бы я осталась в школе. Или под забором. Или где угодно!
Дома, с порога, я ощутила какую-то адскую вонь! Воняло тухлой рыбой и чем-то мерзким, гниющим – такой, знаете, сладковатый запах помойки у рыбного завода.
Я пару раз щелкнула выключателем, но свет не включился. Было темно, вонюче и ооочень страшно. Никогда еще мне не было так страшно!
А потом из темноты вышла мама. И мне захотелось бежать. Быстро.
Потому что ТАКОЙ я свою маму никогда не видела! Она – снова жуткая, совершенно неживая и похожая на тухлую рыбу (куда только делась та улыбчивая и милая женщина из кабинета психолога?) – с порога вцепилась в меня и потащила куда-то вглубь дома, крича – точнее шипя – что я – неблагодарная девчонка, и должна ответить за свое непослушание.
От неожиданности я даже не сразу поняла, что нужно вырываться! А мама тем временем дотащила меня до кухни, с какой-то нечеловеческой силой швырнула на стул и сунула в лицо стакан с жижей.
«Пей!» – скомандовала она низким, рычащим голосом. Я отказалась, и для верности помотала головой. «Пей немедленно!» – повторила она и схватила меня за подбородок, надавливая на щеки, чтобы я открыла рот.
Вот тут в моей голове что-то щелкнуло. Вода. Это она заставила маму измениться! Все дело в воде. Может она отравлена? Или это вообще не вода, а что-то инопланетное и ужасное? Ясно было только одно – если я сделаю хоть глоток, хоть капельку – со мной будет то же самое, что и с мамой.
И я начала брыкаться изо всех сил. Но все мои удары мама просто игнорировала, только сильнее вцепилась в мою нижнюю челюсть. Раздался неприятный хруст, и я почувствовала дикую боль. А еще то, что мама, кажется, добилась желаемого – мой рот открылся, вернее, нижняя челюсть провисла из-за перелома.
Мама схватила свободной рукой стакан и попыталась влить жижу в меня. Я почему-то подумала, что меня сейчас стошнит, видимо окончательно потерявшись в боли, страхе и стоявшей по всему дому вони.
Я уже не думала, действовала на рефлексах. Из последних сил вытянула ногу вперед
