у другой добропорядочной ведьмы уши бы не только в трубочку свернулись, а вообще бы отпали.
– Мама! – не выдержала я и сверкнула в ее сторону глазами.
– А ты не мамкай! – она сорвала с плеча полотенце и жахнула им об стол.
Звякнул кофейник, чашка, ложка и мои зубы.
Да, мамуля у меня огонь!
– Это ж надо, родная дочь! И так меня подставила! И ведь была б дитя неразумное, а ведь уже колдунья со стажем! Уже, почитай, лавку собственную имеет, и так мать позорит!
Дальше случилось то, чего я от нее не ожидала. Бухнувшись на отлетевший сам собой стул, маменька уронила голову на сложенные на столе руки и зарыдала. Я в шоке сидела и не знала, как быть. Что обычно в таких случаях делают? Воду дают? По голове гладят? Слова хорошие говорят? С моей маменькой это не прокатит. Может такую порчу наслать, потом заикаться до конца жизни будешь, и еще не факт, что после смерти твой гробик не будет подбрасывать от икоты еще долгое время на потеху магам и страх обычным людям. Мда, ну и дела!
– Мамуля! – неуверенно позвала я, протянув руку к ее голове, но потом отдернув ее обратно.
– Аааа! – рыдания усилились.
– Мамочка, успокойся! – в моем голосе уже слышалась паника.
– Нет, вы посмотрите на нее! – взвилась мать и гневно сверкнула глазами. – Явилась ко мне больная, единственная дочь, кровинушкааааа!
– Ну, может, все и обойдется, – неуверенно начала я.
– Фига с два обойдется! – вскинулась она. – Знаю я такие состояния. Тут одно только поможет – быстрее родить ребенка и желательно дочь!
– Ох ты ж! – я потрясенно смотрела на нее.
– Вот и я о том же! – мама снова зарыдала, уронив голову. – Кому ж такое чучело нужно-то, оооой!
– Ну почему чучело, – с сомнением в голосе начала я, оглядев свое изображение в кофейнике.
Увиденное мне не особо понравилось – нос картошкой, лоб вытянутый, губы, вернее, губищи, огромные, шея тонкая. Но ведь это в кофейнике так! В жизни-то я вполне себе ничего ведьма – маленького роста, но тут уж я не виновата, с густыми черными волосами, которые, правда, вьются сами по себе, но красивыми волнами, а не мелким бесом, с серо-голубыми глазами, вздернутым маленьким носиком с веснушками, аккуратными губами – не красотка, конечно, но и не чучело!
– Да потому что чучело и есть! – припечатала мама.
Перестав рыдать, она, рыжая классическая ведьма со стажем, вскочила со стула и метнулась к печке.
– Сейчас сварю зелье любовное, подсунем его первому же магу, быстренько забеременеешь от него, а там будет видно. Хорошо б, конечно, дочь родить, но если сына, тоже ничего, отдадим его в семью отца. На первое время сойдет, – бормотала она, вынимая с полки склянки с разными составами и мешочки с травами.
– Мама! – я даже привстала от возмущения. Каково, а!
– А ты не мамкай! – взъярилась родительница, зыркнув на меня из-под сведенных вместе бровей. – Нечего было колдовать как сумасшедшая! Ишь ты, колдовка нашлась, изобретательница хренова! Надо было сразу зарубить себе на носу – порядочные ведьмы ничем таким не занимаются. Мы по другой части! По ведьмовской. Это отец твой, прощелыга, маг, а ты нет!
– Мама!
Нет, ну в чем-то она права, конечно. Я ж как лавку открыла, принялась магичить, зелья всякие изобретать, народ валом ко мне повалил. А я и рада стараться – одному от хвори какой зелье, второму от страшноты, третьему, наоборот, от красоты. Ну и любовные, конечно, варила, куда ж без них. И щепотку сил в них вливала для стойкости, не без этого. Только я ведьма честная, мои зелья любовные срок действия имели ограниченный – до утра, чтоб околодовываемый объект имел возможность по-тихому слинять на рассвете, коли таковое желание у него имелось. Вот и наколдовалась на свою голову – резерв магический попер вверх с ужасающей силой, теперь все мои заклинания и зелья силу стали иметь чуть ли не разрушительную. А я ведьма порядочная, мне такое – при этой мысли я всхлипнула – ни к чему. И ведь не послушалась маменьку, она мне говорила, чтоб не зарывалась, а я! Ууу, как же теперь быть? Неужели ж придется рожать от первого встречного? Да еще и мага?
Маменька в это время уже деловито водрузила котелок на огонь, засыпала туда все ингредиенты, помешала своей волшебной ложкой из бузины, и по кухне пополз одуряющий аромат любовного зелья. Вот отродясь такого не пробовала ни на ком! И на себе тоже.
– А может, обойдется еще? – мамин фамильяр, толстый котище рыжего цвета, запрыгнул на стул и уселся там, свесив пушистый хвост почти до самого пола.
– Шшш! – шикнула маменька. – Не говори под руку, собьешь весь настрой!
– А ты не шикай! Ты лучше подумай, где твоя дочь в этом захолустье мага-то толкового
