его тела, он спросил его:
– Откуда ты пришёл сюда?
– От Бога, – отвечал старец.
– Где же ты нашёл Бога?
– Там, где оставил всё мирское.
– А где оставил ты Бога?
– В чистоте мыслей и доброй совести.
– Кто ты сам? – спросил учитель.
– Кто бы я ни был, – отвечал старец, – но я так доволен моим положением, которое ты видишь, что поистине не поменялся бы им на богатство всех царей земных. Каждый человек, умеющий владеть собою и повелевающий своими мыслями, есть царь.
– Следовательно, и ты царь: где же твоё царство?
– Там, – отвечал старец, указывая на Небо. – Тот Царь, кому это Царство возвещено несомненными чертами.
– Кто тебя научил этому? И кто дал тебе эту премудрость? – спросил наконец учитель.
– Скажу тебе, – отвечал старец, – что я целые дни провожу в молчании и, молюсь ли, упражняюсь ли в благочестивых мыслях, всегда забочусь об одном, чтобы крепко быть соединённым с Богом. А соединение с Богом и согласие с Его волею всему научают.
Так учитель, научившись беседою с нищим и преподавши ему мир, возвратился к себе, хваля и славя Бога, утаившего сия от «премудрых и разумных» и открывшего убогому старцу, младенчествующему злобою (Мф. 11:25).
Часто старца Паисия спрашивали, что такое справедливость? Как поступать справедливо?
Отец Паисий говорил:
– Есть справедливость человеческая, а есть Божественная справедливость.
– А что такое Божественная справедливость? – спрашивали его.
Тогда старец приводил такой пример:
– Представьте, что человек пришёл в гости к другу и у них оказалось десять слив. Один из них съел восемь, а другому досталось две. Это справедливо?
– Нет, – дружно ответили все, – это несправедливо!
Отец Паисий продолжал:
– Тогда так. У двух друзей было десять слив. Они поделили их поровну, по пять, и съели. Это справедливо?
– Да, справедливо! – сказали все.
– Но это – человеческая справедливость, – заметил отец Паисий. – Есть ещё справедливость Божественная! Представьте, что один из друзей, у которых было десять слив, догадавшись, что другой очень любит их, сказал: «Будь другом, съешь эти сливы, я их не очень люблю. И к тому же у меня от них болит живот! Смогу осилить только одну». Отдай другому то, что он хочет, а не половину, отдай ему хорошее, а себе оставь плохое. В этом и будет Божественная справедливость, – заключил свой рассказ старец.
Некоторый монах сказал авве Арсению:
– Помыслы беспокоят меня, говоря: «Ты не можешь выносить ни поста, ни подвигов; посещай, по крайней мере, больных, потому что это – дело любви».
Старец,
