рг, на прошлой неделе – старая хрущёвка на последнем этаже, с явными проблемами из-за протекающей крыши, но старательно замазанными. Впрочем, лишь до очередного сильного дождя, не иначе. Низкие потолки и убогость лестничной клетки настроили женщину на мрачный лад ещё перед входом, а глубоко укоренённый в квартире, подкисший запах сырости это впечатление лишь усугубил. «Только не это!» – с явным облегчением выйдя из парадной, поняла она. Но денег на более приличное и при том отдельное жильё у женщины просто не было. Оставался вариант с комнатой.
Женщину звали Юлия Павловна Сорокина, недавно она стала вдовой. И именно к недавно умершему мужу Саше и были адресованы все ранее произнесённые, пусть и не сказанные вслух, горькие слова. После смерти Саши и началась вся эта странная история.
Итак, вчера вечером Юлия Павловна договорилась с молодым человеком Никитой Хромовым, что сегодня посмотрит его комнату, выставленную на продажу совсем недавно. Как раз вчера вечером до Юлии Павловны, наконец, дошло – хорошая комната, это все, на что она могла претендовать после того, как умер Саша, а его сын от первого брака пожелал получить свою долю из наследства, состоявшего практически полностью из однокомнатной квартиры, где жили супруги. Других денег у Юлии Павловны не было – как-то не думали они с Сашей о смерти в свои «50 с маленьким хвостиком». Казалось, еще так много впереди, но сердце мужа внезапно остановилось, когда ничто не предвещало эту беду.
Чтобы рассчитаться с Сашиным сыном оставалось только поменять эту однокомнатную квартиру на что-то меньшее, а вырученную разницу отдать сыну. Другого выхода у нее не было. Да, поздние браки чреваты подобными сюрпризами!
И вот, осознав, что нормальная квартира ей не по карману, отплакав это осознание горючими слезами и в конечном итоге смирившись с неизбежным, Юлия Павловна решила посмотреть комнату в коммуналке и в данную минуту как раз направлялась туда. Погода стояла прекрасная. Весеннее солнце припекало, птицы суетились в лоснящихся от ослепительных бликов масляных лужах, столбы упирались в небосвод указательными пальцами, щекоча вялые подбрюшья облаков. Вода в реках и каналах, густая и коричневатая словно патока, тут и там покрывалась сахарной пеной, взбитой движением многочисленных лодок и корабликов, снующих навстречу друг другу – лёд к этому времени везде сошёл. А воздух уже полнился ароматом первых и самых душистых растений. Их запах слегка кружил голову и придавал мыслям лёгкий, несерьёзный характер.
Раньше она никогда не рассматривала старые дома Питера как возможное жильё, но на фотографиях в интернете ей почему-то понравилась эта комната. Она легко представила себя в её пространстве, и поняла, что вполне смогла бы там устроиться, тем более что хозяин комнаты оставлял всю мебель новому владельцу. Да и разговор с ним оставил у Юлии Павловны на редкость приятное впечатление. Никита прожил там довольно долго и явно любил свой дом, решил продать жилье лишь потому, что переезжал в Москву к своей невесте и им срочно нужны были деньги.
Свернув с большой улицы во двор и пройдя сначала под одной аркой, она повернула направо, потом прошла под другой аркой и увидела дом, который так красочно описывал ей Никита. Молодой человек, кажется, не лукавил. Юлия Павловна увидела аккуратное трехэтажное здание, особо непримечательное на первый взгляд. Такое же, как большинство доходных домов Старого Питера, спрятанных внутри извилистых дворов центра города. И всё же дом имел свои приятные особенности.
Во-первых, он стоял отдельно, не соприкасался с другими постройкам, а потому выглядел этаким аристократом. Было в нём что-то от дворца, несмотря на отсутствие колонн, портиков и других элементов архитектурной роскоши. Во-вторых, по периметру дом был обнесён невысокой оградой удивительного, изящного рисунка. Приглядевшись, Юлия Павловна непроизвольно ахнула – основу ограды составляли искусно выкованные павлины! Она насчитала как минимум три вида павлинов, отличающихся разным поворотом головы и разной степенью раскрытости хвоста. Удивительно, но эти массивные кованые элементы вовсе не утяжеляли конструкцию в целом, она оставалась ажурной и лёгкой. Даже в Петербурге такая тонкая работа – чрезвычайная редкость. При этом ограда и дом прекрасно сочетались друг с другом, образуя цельный ансамбль.
В-третьих, окна во всём доме были новыми и одинаковыми, явно выполненными на заказ у одного производителя и установленными централизовано, чтобы не допустить разнобой. Кстати, окна явно недешёвые – без глухих створок, такие, чтобы было удобно их открывать и мыть. «Очень странно, как жильцы смогли договориться, чтобы во всём доме установили такие окна. Может, по программе реновации? Тогда почему остались коммуналки?» – думала Юлия Павловна, входя в распахнутую калитку.
Внутри огороженной территории вокруг дома тоже все оказалось ухожено: стояла пара опрятных скамеек, несколько клумб с ранними цветами, подстриженные в виде шаров кустарники и небольшая парковка на несколько машин. Возле двери в парадную ее ждал молодой человек – очень высокий, худой, он стоял, прислонившись спиной к косяку, смешно наклонив голову на бок, будто заранее извиняясь
