был? – спросила я, со страхом предчувствуя ответ.
– Не спрашивала его имени. Прямой, словно аршин проглотил, негодяй.
Отец! Я уверена! Это отец после гибели Харриет выставил цыган из своего поместья.
– А Джонни Фаа, ваш муж… он умер из-за этого, вы говорите?
Цыганка кивнула, и по печали в ее глазах я поняла, что это правда.
– Потому что ему надо было отдохнуть?
– Надо было отдохнуть, – шепотом повторила она, – и мне тоже.
И тогда меня осенило. Не успела я передумать, как выпалила:
– Вы можете прийти в Букшоу. Оставайтесь сколько хотите. Все будет хорошо… обещаю.
Произнося эти слова, я знала, что грядет великая ужасная ссора с отцом, но почему-то это не имело значения. Харриет однажды предоставила этим людям убежище, и моя кровь вряд ли позволит мне поступить иначе.
– Мы припаркуем ваш фургон в Изгородях, – предложила я, – в кустах. Никто не узнает, что вы там.
Ее быстрые черные глаза изучали мое лицо. Я, желая подбодрить, протянула ей руку.
– Ммм, давай, милая. Отдых будет очень кстати. – Это был доктор Дарби, тихо проскользнувший обратно в палатку. Он едва заметно подмигнул мне. Доктор был старым другом отца, и я знала, что он тоже предвидит неизбежную битву. Он мысленно обозрел поле и взвесил шансы, перед тем как заговорить. Мне захотелось обнять его.
Он поставил черный чемоданчик на стол, покопался в его недрах и достал заткнутую пробкой бутылку.
– Принимайте это от кашля, когда будет нужно, – сказал он, протягивая бутылку цыганке. Она с сомнением посмотрела на нее. – Ну да, – он настаивал, – берите. Страшное невезение преследует того, кто отказывает лицензированному практикующему врачу, знаете ли. Я помогу с лошадью. У меня она когда-то была.
Теперь, когда он снова занялся рутинным делом старого сельского доктора, я поняла, что мы вне подозрений.
Группки людей наблюдали, как доктор провожал нас к фургону. Быстро он запряг коня цыганки в упряжку, и мы обе уселись на деревянную подставку, служившую одновременно подножкой к двери и сиденьем для кучера.
Старуха цокнула, и деревенские жители расступились в стороны, когда фургон тронулся с места и медленно покатился по тропинке через церковное кладбище. Со своего высокого места я видела множество поднятых вверх лиц, но Фели и Даффи среди них не было.
Хорошо, подумала я. Вероятнее всего, они сидят в какой-нибудь палатке, перемазав свои тупые физиономии сконсами и взбитыми сливками.
2
Мы громыхали по центральной улице, вымощенной булыжником.
– Как его зовут? – спросила я, показывая на дряхлую клячу.
– Грай.
– Грей?
– Грай. «Конь» по-цыгански.
Я припрятала этот странный клочок знаний на будущее, с нетерпением ожидая, когда смогу вывалить его перед сестрой-всезнайкой Даффи. Разумеется,
