менструация. Ещё до того, как парень изнасиловал её, а после придумал позорное прозвище, Джейн нравился Том. Её первая менструация пришлась на начало лета, когда они целовались на заднем дворе приюта. Кровь потекла по ногам (воспитанницам приюта никто не спешил покупать нижнее бельё, это считалось привилегией богатых), и когда это заметил Том, то отшатнулся от Джейн, назвал её грязной и убежал. Девочка же не понимала, что в этом такого – она выросла в бедном районе, где редко женщины носили нижнее бельё или пользовались менструальными трусами, и то, что по ногам стекала кровь – было в порядке вещей. Сейчас же была осень, девочки носили колготки, и Джейн действительно делала самодельные прокладки из ваты, завёрнутой в марлю.
– Сейчас же заткнись! – не дал договорить ей Том и передёрнул плечами. – Когда это кончится?
– Через два дня мы уже не будем кровить.
– Тогда встретимся через два дня, – он глянул на Габби и наклонился к ней, глаза его при этом опасно заблестели, и он улыбнулся зловещей поганой улыбкой. – А если вы решите как-то надурить нас, я от твоего братца и мокрого места не оставлю! Ты поняла меня?
Габби закивала головой, парень же внезапно шлёпнул девочку по заду, настолько сильно, что у неё едва не посыпались искры из глаз. Габби вскрикнула от болезненных неприятных ощущений. На что Том засмеялся лающим безумным смехом. Он в последний раз на неё посмотрел и, засунув руки в карманы брюк, вальяжной походкой двинулся по коридору, к обшарпанной двери, ведущей в холл, возле которой, скрестив руки на груди, его ждал длинноволосый мальчишка, не сводивший с них подозрительного взгляда.
– Чтоб ты сдох, скотина! – не сдержавшись, выругалась Габби, посылая убийственный взгляд в спину Тома.
Сейчас она с уверенностью могла заявить, что он был самым отвратительным и неприятным человеком из всех, кого она встречала за свою недолгую жизнь, и потому с нетерпением ждала, когда с ним разберётся Тео. А Джейн, не удержавшись, фыркнула и, на вопросительный взгляд Габби, просто пожала плечами, сдерживая улыбку. Всё-таки её сильно забавляло то, как Нэнси ругается. И, кажется, она знала, от кого эта девочка всему могла набраться.
– Нэнси!
Не успели подруги отойти от столовой, как на них, тяжело дыша из-за долгого бега, налетели двое раскрасневшихся мальчишек. Габби радостно улыбнулась, узнав в них Оливера и Ника, но сразу сникла, когда поняла, что Тео с ним не было. «Ну а на что ты надеялась?» – укорила она себя.
– Зачем он к тебе подходил? О чём вы разговаривали? – быстро затараторил Оливер, он потянулся к Габби, мягкой, тёплой ладонью, приподнял её голову за подбородок, придирчиво осматривая на наличие ран и синяков. – Он ведь тебя не ударил? Точно? Только не вздумай нам врать!
– Мы с ним разберёмся! – громко добавил Ник, сурово нахмурил брови, сжал ладони в кулаки и демонстративно ударил ими воздух. Вероятно, со стороны он хотел казаться храбрым защитником, но его пухлые щёки, взъерошенные волосы и добрые голубые глаза вызвали у Габби неожиданный приступ
