общинах квакеров где-нибудь в Пенсильвании или в среде интеллигенции в штате Массачусетс.
B свободных штатах вроде Иллинойса на все это плевать хотели – негров там не любили. Но фермеры, тяжким трудом поднимавшие новые земли, считали, что само по себе наличие рабовладения унижает их достоинство как свободных людей, потому что получается, что они делают ту же работу, которую в рабовладельческих штатах делают негры, сведенные до положения домашнего скота.
К тому же во всех штатах Севера, примыкающих к западной границе, было сильно движение «free soil» – «фри-сойл», «свободная почва». Идея тут была простой и понятной – земли на западе много, и она принадлежит тому, кто поливает ее потом. Томас Линкольн, отец Авраама Линкольна, был как раз таким «фри-сойлером» – только он об этом и не подозревал, а просто принимал как свое естественное право.
Для людей такого типа казалась невыносимой сама мысль о том, что в Канзасе, то есть сразу на запад от Иллинойса, им перейдут дорогу богатые люди, с деньгами и с рабами, и отнимут у них их будущую землю, их еще не полученное добро.
Наконец, где-то в 1840-х и 1850-х годах возникла партия «Know Nothing» «Ничегонезнаю». Можно сказать – партия «ничегонезнаек»? Название получилось следующим образом – партия была секретной, и на вопрос о ее деятельности полагалось отвечать: «Ничего не знаю». Это было националистическое движение, в его ряды принимали только тех, кто был рожден в США, был протестантом и при этом происходил из Англии или Шотландии. Католиков-иммигрантов полагалось искоренять, ибо они «враждебны американским ценностям и управляются Папой римским…». Может быть, в наши дни где-нибудь в России их бы считали «партией борьбы с понаехавшими». Они действовали не только на Севере, но и на Юге, но в силу множества причин нищие ирландцы-католики оседали главным образом в Нью-Йорке, а немецкие иммигранты, все больше фермеры и тоже католики, двигались на запад, куда-нибудь в Иллинойс, – и встречали там серьезное сопротивление.
Bозможность введения рабовладения в Канзасе не нравилась ни иммигрантам, ни «ничегонезнайкам» – это уменьшало их шансы на получение там земли. Hо стороны ненавидели друг друга и договориться об общей программе не могли. Pазобщенная и бестолковая оппозиция «Акту Канзас – Небраска» шумела на митингах – толку от этого шума не было никакого.
Так все и шло – вплоть до октября 1854 года.
Сенатор от Иллинойса Стивен Дуглас был умным человеком. Результаты местных выборов, прошедших в Иллинойсе, его не обрадовали, и он решил «разъяснить свою позицию…». В течение двух месяцев, с начала августа и до начала октября 1854 года, он колесил по штату, выступая на политических митингах. Любимой темой у него было поношение аболиционистов – в Иллинойсе их, в общем, не любили. Иногда можно было покритиковать и «ничегонезнаек» – это зависело от населения округа. Если там было много новых иммигрантов, то такого рода критика собравшейся аудиторией воспринималась очень позитивно. Но главным мотивом выступлений сенатора
