уже маячили вершины Игольчатого Хребта. Его горы пользовались заслуженно мерзкой репутацией. Там обитали неистребимые кланы черных гоблинов – любителей набегов и человеческого мяса. В последние годы мечи королевских солдат и рыцарей загнали их глубоко в пещеры, но порой небольшие отряды все же пробирались на людские земли, сея разрушения и смерть.
Вожди черных гоблинов считали все леса своей территорией и периодически оставляли то там, то здесь клановые знаки. На стволах деревьев они выжигали руны своего примитивного языка.
Один из таких знаков путники и увидели сегодня утром.
Ведущая отряд Майриэль вскинула руку, призывая остановиться.
– Не думала, что они забираются так далеко, – сказал она.
– Это плохо, – согласился Паки.
– К тому же они сносные ловчие, – продолжила лучница. – Могут сидеть в засаде часами. Это тупые, но очень упертые твари. Впятером, да еще с лошадьми, мы производим больше шума, чем можем себе позволить. Я не уверена, что смогу услышать их заблаговременно.
Новость никого не обрадовала. Если весенняя лучница говорит, что не услышит врага загодя, значит, дела и вправду плохи.
– Рамил, твоя птица точно ведет нас по следу? – спросил Кай.
– В этом нет сомнений. Наша цель летела над этими землями.
– Что ж, тогда будем осторожнее. Может, нам повезет, и гоблины уже убрались восвояси.
– Может, и повезет. – Эльфийка понюхала ствол дерева, потерла гарь знака, тронула палец кончиком языка, сплюнула. – Знак поставлен дней пять назад. Обычно они их ставят после того, как охота завершится.
– Или набег.
– О набеге нам рассказали бы солдаты.
Кай пожал плечами. В расторопности встреченных ими солдат он не был слишком уверен. Гвардейцы же приказ не рассказывать лишнего наемникам восприняли настолько буквально, что вообще не произнесли ни слова.
Как бы то ни было, они двинулись дальше.
Легкий туман маячил у самых корней деревьев, а воздух был вкусным и густым, но благостное настроение Джошуа куда-то пропало. Являясь коренным римайнцем, он не понаслышке представлял себе, как опасны черные гоблины. Когда он был на практике после второго года обучения, ему даже пришлось помогать пострадавшим от набегов деревням – в рамках программы его величества по поддержке села.
Зрелище разоренной деревни и погибших людей произвело на пятнадцатилетнего волшебника неизгладимое впечатление. Долгое время после этого его мучили ночные кошмары. Потом они прошли, но страх перед свирепой первобытной злобой тварей, живущих в горах, остался.
К тому же будучи городским жителем до мозга костей, Джошуа совершенно не ориентировался в лесу. Теперь, когда очарование природы отошло на задний план, он вдруг понял, как же много вокруг прекрасных мест для засады.
