с Дарой, смогут ли они прийти в субботу, – говорит Вин. Миггс и Дара обычно ходят по барам вместе с другими комиками, которые, казалось бы, должны быть веселыми, особенно в большой компании, но как-то раз они заходили к нам, и оказалось, что они – такой же скучный депрессивный народ, как и все нормальные люди. – Я уверен, они тоже захотят, – говорит он. – А что у тебя за роль?
– Зиад-аль-Аббаси, – отвечает Тайс, накладывая себе миску хлопьев.
– Погоди. – Мне не нравится, к чему все это идет. Эту тему я не хотел поднимать, потому что «Агенты» – сериал для мудаков а-ля «вернем Америке былое величие», если хорошо присмотреться. – Ты играешь парня по имени Зиад-аль-Аббаси?
– Ага, – подтверждает Тайс и пожимает плечами.
– Не гонишь? В «Агентах»?
– Это маленькая роль, – говорит он.
– Кто б сомневался, – говорю я. Как будто персонаж по имени Зиад-аль-Аббаси станет главным антагонистом сюжетной линии девятого сезона сериала про борьбу с террористами в Нью-Йорке.
– И какая история у этого Зиада-аль-Аббаси? – невинно спрашиваю я. – Он родом с Гаити?
– Ну, – говорит Тайс и затем, клянусь, смотрит на меня тем самым взглядом.
– Что, неужели он ближневосточный националист? – Меня так и подмывает спросить, просили ли его говорить с акцентом, но я уже заранее боюсь ответа.
– Слушайте, я знаю, – говорит Тайс с долей мрачности. – Вы не возражаете?
Терпеть не могу это дерьмо. Можно подумать, я держу в руках пропуск, который от лица всех Людей с Темной Кожей позволит ему играть расистскую карикатурную роль в телесериале. Кроме того, я даже не знаю, стоит ли оно вообще того. Мне не очень-то приятно защищать всю исламскую диаспору в целом и каждую арабскую страну в отдельности, потому что черт его знает, что за шизик этот Зиад-аль-Аббаси. Но я поверить не могу, что мне приходится вести такую беседу с друзьями. С хорошими друзьями.
Вин переводит взгляд с меня на Тайса и обратно с неприкрытым интересом, словно ждет, что между нами вспыхнет ссора.
– А что, на Гаити живут мусульмане? – спрашивает Вин.
– Если уж на то пошло, какое отношение к религии или расе имеет страна происхождения? – парирует Тайс.
– Именно. Барак Обама, например, мусульманин, – говорит Вин.
Мы с Тайсом оба смотрим на него, потом друг на друга – и разражаемся смехом.
– Чего? – спрашиваю я.
– Какой Обама мусульманин? – говорит Тайс, закатывая глаза. – Его родители – просвещенные атеисты.
– Я про то, что ты можешь быть наполовину белым, наполовину черным и при этом мусульманином, – повторяет попытку Вин. – Его мать была белой.
Это окончательно сводит меня с ума.
– Идиот ты, Вин, – говорит Тайс, качая головой. – Но погоди, Паб. Тебя правда это задевает? – спрашивает он.
Сам не знаю. Не все так однозначно. Я не могу злиться на него за то, чем он зарабатывает, но
