Перкину за свое открытие бацилл туберкулеза и холеры. Доктор Швейцер предположил, что работа сэра Уильяма косвенным образом привела к потрясающим открытиям, позволившим облегчить страдания людей, болеющих раком.
Возможно, ощущая недоверие публики, Швейцер испытал облегчение, поняв, что теперь может порадовать их поучительной историей. Он рассказал о том, как несколько лет назад человек по имени Фальберг работал в Университете Джонса Хопкинса и экспериментировал с производными каменноугольной смолы в научных целях. «Прежде чем покинуть лабораторию, однажды вечером исследователь тщательно помыл руки, и ему показалось, что он приложил для этого все усилия. Поэтому он ужасно удивился, когда во время еды, поднеся хлеб ко рту, понял, что у того сладкий вкус.
Он заподозрил, что его домовладелица случайно подсластила хлеб, и обвинил ее в этом. Они поспорили, и она вышла победителем. Не хлеб был сладким на вкус, а его руки, и Фальберг ужасно удивился, поняв, что не только пальцы, но и все руки сладкие на вкус. Единственным объяснением этому мог быть химикат, принесенный из лаборатории. Ученый побежал туда и попробовал на вкус все колбочки, стаканы и всю посуду на рабочем столе и наконец наткнулся на ту емкость, содержание которой казалось сладковатым. Так и произошло это удивительное открытие».
Фальберг наткнулся на сахарин, два килограмма которого имели сладкую силу тоны свекольного сахара. Он провел исследования, чтобы понять, опасен ли он для животных, но никакого негативного эффекта не было замечено, и ученого вскоре провозгласили основателем огромной новой промышленности. На момент банкета в Нью-Йорке правительство США установило закон, запрещающий использование сахарина в качестве заменителя сахара в еде из-за негативного влияния на сахарную промышленность. Эту историю особенно оценил профессор Айра Ремсен, который сидел через два стула от Уильяма Перкина за столом для почетных гостей. Фальберг работал в его лаборатории во время этого инцидента.
В это время речь доктора Швейцера подходила к концу, и он мельком упомянул, что благодаря Перкину, что уже никого не удивило, началась новая эра женской парфюмерии. Однажды он создал кумарин из каменноугольной смолы, что привело к появлению искусственного мускуса, а затем и промышленному производству аромата фиалок, роз, жасмина и «запаха года» – масла гаультерии.
Тот же компонент, из которого состоял искусственный парфюм, позже использовался с нитроглицерином для шахтной взрывчатки и в качестве оружия («бездымный порошок Русско-японской войны»). Солдаты также были благодарны Перкину за искусственный салицил и бензойную кислоту, которые помогали консервировать еду.
В начале вечера фотограф забрался на лестницу в углу комнаты и попросил всех развернуться на стульях лицом к нему. Почти все сразу же посмотрели в его сторону, кроме Перкина, который решил направить взгляд в пространство (ученого интересовали мешки для поглощения дыма при вспышках магния,
