. Я закрыла глаза, готовясь наслаждаться сладостью его губ…
– Алиса! – раздалось сквозь сон.
Меня кто-то звал, но кто? Мы здесь были одни. Только я и он…
– Вставай! Иначе опоздаешь! – кажется, это моя мама. Но как же не хочется просыпаться.
– Нет, не опоздаю, – простонала я, накрываясь с головой одеялом.
За окном уже давно рассвело. Солнце освещало комнату, не оставляя ни единого темного участка. Сквозь занавески пролился живительный свет, разбредшись по воздуху, мебели. Он разлился по всей комнате, наполняя светом и жизнью все вокруг. Сладостный сон еще отдавался приятной истомой по всему телу.
Кажется, кто-то зашел в комнату.
– Ты еще в постели?! – воскликнула мама.
Я выглянула из своего убежища. Да, вот она, моя любимая мамочка. Стоит в дверях моей комнаты с полотенцем на плече. Она что-то готовила? Сложно припомнить день, когда она готовила мне завтрак. Обычно утрами я питалась только чаем с печеньем, хотя этого мне всегда хватало, до обеда в академии.
– Я не опоздаю. – отозвалась, откидывая одеяло, но поймав строгий мамин взгляд, резко села на кровати. – Уже встаю.
Я мило ей улыбнулась. Мама ответила довольной улыбкой и вышла из комнаты. Когда же мама меня поймет? Я ведь никогда не подводила её доверие. Если я сказала, что не опоздаю в школу, значит – потороплюсь.
С тех пор, как мы стали жить одни, а это достаточное время общим счётом в десять лет, – мама постоянно меня контролирует. Когда я пришла домой? Когда ушла? Во сколько встала? Что кушала? С кем общалась? Нашла новых друзей? Да мне и старых было бы достаточно, если бы они были…
Итак, опять первое сентября, и опять школа. Как же я уже устала от нее! Опять будут насмешки, издёвки и… Амелия Гаррет. Мы с самого начала с ней не поладили: я ей не понравилась, а она там считается «королевой». И кто вообще поставил ее на этот «пост»?! Только потому, что ее мама – родственница королевы? Что-то не вдела я их семью на прошлом торжестве, куда меня пригласили за хорошую успеваемость.
Как же я хочу просто отучиться этот год и поступить в институт или вообще уехать отсюда куда-нибудь далеко, но мама стоит на своем.
Сейчас у нас с ней уже начали налаживаться отношения. После того, как от нас ушел мой отец, она долго не могла прийти в себя. Наверное, она очень его любила. Да и я тоже, хотя в последние несколько лет я сомневаюсь в этом. А любила ли я его? Я называла его отцом, хотя им он мне никогда не был. Да, он вырастил меня и до семи лет я звала его “папой”, но, как оказалось, он не был моим биологическим отцом.
Это я узнала случайно. Оказалось, что этот мужчина просто вырастил меня, а когда узнал, что я не его дочь, собрал вещи и молча ушел, ничего не сказав. А должен был? Я сама не знаю, смогла бы оставаться с человеком, который обманывал меня всю жизнь. Наверное, нет.
Нет, маму я не осуждала. Хотя, может совсем немного. Я просто не одобряла это. По негласному правилу, никто из нас не вспоминал этого человека. Мама, кажется, вообще забыла о нем и о моем настоящем отце, ибо она встречалась с другими. Никто из них мне никогда не нравился, даже не знаю почему.
Они приходили, знакомились со мной, пытались найти общий язык, но стоило миновать неделе, может двум – как мамин роман заканчивался. Ей мало везло в любви, но что-то внутри меня не хотело, чтобы с нами был кто-то еще. Может я просто привыкла жить вдвоем.
Из воспоминаний меня вывел громкий звук, будто упала сковородка. Но я не придала этому сильно значения. Мама готовит, а значит на кухне может происходить все, что угодно.
Встав с кровати, первым делом отправилась умываться, вернувшись обратно в комнату я принялась одеваться. Единственный плюс американской школы – отсутствие формы. Можно было надеть все, что хочешь.
Хоть я и была девочкой, но мне больше всего нравились джинсы и кеды. Не скажу, что я отношусь к таким представительницам женского пола, которых называют «пацанками». Спортивный стиль был мне ближе, чем платья и туфли на высоком каблуке. Поэтому я надела свои любимые зауженные джинсы и серую футболку с маленькими призраками. Заправив постель, поспешила на завтрак. Дойдя до кухни, я увидела большой букет красных роз в красивой вазе, которая стояла на столике недалеко от двери.
– Красивые цветы, мам, – непроизвольно я провела пальцами по одному цветку, дальше по стеблю и с игривым любопытством добавила. – Кто подарил?
Присмотревшись, чуть не ахнула в голос. Да это же очень редкий сорт роз! В нашем маленьком городке вряд ли такие продаются!
Розы были насыщенного вишневого цвета внутренней стороны лепестков, а вот снаружи лепестки были нежного атласно-белого цвета.
Очень редкий сорт – Осирия. Я мало, что знала об этом сорте, только то, что он выведен в Германии
