и Слава предложила: – Вы не хотели бы присесть?
– Как вам будет угодно.
Они опустились на скамью, и Слава, чуть помолчав, решилась задать вопрос, который мучил ее на протяжении месячного знакомства с молодым человеком.
– Сударь, я боюсь показаться неучтивой, но уже давно жажду узнать о вас больше.
– Что же вы хотите знать? – спросил Кристиан, подняв брови.
– Откуда вы родом и давно ли живете в нашей стране?
– Вам это интересно? – искренне удивился он, а в его голове появилась мысль о том, что девушка явно увлеклась им, если не сказать больше, раз теперь решила расспрашивать об этом. – Я родился в Пруссии, в Кёнигсберге. Мои родители рано умерли. Я воспитывался в приюте для осиротевших дворян. Один монах занимался моим воспитанием и образованием. Как раз он научил меня русскому, французскому, английскому и другим языкам. Затем я получил хорошую военную должность и немного служил в армии, – соврал Кристиан, говоря правду лишь частями. – Позже мне предложили должность при прусском после в Петербурге, и я приехал в Россию. Чуть более двух лет я живу в вашей стране. Вот и краткий рассказ о моей жизни.
– А ваши родители, вы помните их?
– Нет. Совсем не помню. Монах, который воспитывал меня, рассказывал, что я долго болел, и это повлияло на мою память, оттого я вовсе не помню своего детства.
– Это очень печальная история, – произнесла Слава тихо, участливо смотря в глаза молодого человека.
Кристиан прищурился и в который раз отметил, что девушка смотрит на него открыто и совершенно без боязни, прямо в глаза.
– Отчего же, майн херц? – пожал он безразлично плечами, добавив к словам ласковое словосочетание «майн херц», которое по-немецки означало «мое сердечко». – В наши времена дети часто остаются сиротами. Насколько я знаю, ваш отец также умер довольно молодым.
– Да, это так, – согласилась она. – Но до сих пор мне так не хватает его.
– Потому что вы помните его, – объяснил фон Ремберг и вдруг, пытливо глядя прямо в золотистые очи девушки, сказал: – Я хотел спросить вас об одной вещи. Это, знаете ли, весьма интересует меня.
– Спрашивайте, господин Кристиан, – кивнула Слава и улыбнулась ему.
– В эти мгновения вы смотрите мне прямо в глаза, без боязни и даже не пытаетесь отвести взор. И это странно…
– А я должна бояться вас, сударь? – удивилась Слава.
– Женщины в основном опасаются меня. И я знаю, что мой взгляд вызывает у них ужас.
– Может быть, оттого что вы мало улыбаетесь и так строги к себе, женщины боятся вас? – вымолвила Слава тихо, пытаясь разгадать эту тайну.
– А вы? Я хочу знать, отчего вы вообще не боитесь меня? Разве я не кажусь вам опасным или неприятным?
– Вовсе нет, – ответила она искренне. – Я нахожу вас весьма интересным и приятным, – добавила она, опуская взор.
И фон Ремберг
