>он – запечатывая конверт, бранился вполголоса. Другие спорили, что видели в сером предрассветном небе магическую вспышку, а ведь никто, кроме него – да-да, именно него, – не был достаточно силен, чтобы пропустить вестника сквозь энергетический купол. Но в любом случае все сходились в одном.
Он возвращается.
Возвращается после медового месяца.
И через несколько дней его кортеж прибудет к воротам императорского дворца.
Чудесная новость застала меня на кухне. Лорри – леди Лоррейн, младшая дочь графа Хенсли, при которой я исполняла роль компаньонки во время ее дебютного сезона, – любила принимать завтрак в постели и никому, кроме меня, не доверяла приготовление утренней чашки какао. Порция порошка, щепотка корицы, чуть-чуть имбиря и ровно три ложки сахара, ни больше ни меньше, добавлялись в теплую смесь молока и сливок. Служанки вечно что-нибудь путали, а я еще в первый месяц службы смогла подобрать идеальный рецепт и с тех пор неизменно радовала Лорри ее любимым напитком. За три недели, что мы провели на Дворцовом острове, кухарки привыкли к моему присутствию и спокойно пускали в святая святых – на императорскую кухню, изредка позволяя утащить заодно и сдобную булочку.
Но сегодня вместо привычного оживления с моим появлением воцарилась могильная тишина. Кухарки, прежде позволявшие себе поболтать с приближенной ко двору компаньонкой графской дочки, молча поджали губы в немом осуждении. Провожаемая тяжелыми взглядами, я тихо прошла к своему столику, где стояла банка какао-порошка и остальные ингредиенты. Молоко, уже подогретое, ждало на подносе рядом с завтраком леди Лоррейн. Обычно я сама смешивала его со сливками, но, кажется, в этот раз никто не горел желанием подпускать меня к огню. Будто знали…
Нет, тогда на кухне меня ждали бы уже не поварихи, а стража.
Или…
Кровь отхлынула от лица. Улучив момент, я будто невзначай поправила на шее атласную ленту с камнем силы, ловя взглядом слабый отблеск. Серебристый.
Свет был тусклым – все-таки маг воздуха из меня вышел так себе, – но главное, ровно такой, как надо. Можно было выдохнуть.
Но отчего же тогда добрые поварихи так переменились ко мне всего за одну ночь?
Словно в ответ на мой немой вопрос, дверь кухни распахнулась настежь, впуская в душное помещение свежий воздух и младшего поваренка, прижимавшего к животу тыкву весом, наверное, в половину его самого. С верхней ступеньки лестницы видны были только тощие коленки, конопатые руки и рыжие вихры, торчавшие над зеленым черенком.
– Слышали?! – раздался взволнованный крик из-за тыквы. – Слышали?! Герцог Эдельберт Голден возвращается во дворец аккурат к новому сезону! И вы не представляете, почему он вдруг решил прервать медовый месяц и вернуться! Его жена…
– Корин, тебе язык укоротить? – не дав поваренку закончить, оборвала его старшая кухарка. – Кончай болтать! Мастер Бестер уже заждался!
– Да я что, Кэти… – Тыквенное «тело» на тонких ножках увенчала вихрастая голова. – Я ж ничего. Я только поделиться заскочил, а ты в крик. Фу, скучная! Тут такое, тако-о-ое!
Мальчишка округлил глаза, обводя взглядом недовольных кухарок. И вдруг заметил меня.
– Ты! – Поваренок взмахнул рукой так активно, что едва не выронил тыкву. – Ты ж Вестерс! Еще одна! Ты ведь все знала, не поверю, чтоб не знала! Расскажи! Ну!
Увлеченный допросом, юный сплетник не обратил внимания на тучную фигуру, выросшую за его спиной. Мясистые пальцы с силой сомкнулись на оттопыренном ухе.
– Вот ты где, негодник! – прорычал старший повар. – К разделочному столу, живо! Суп сам себя не приготовит. А вы, – он грозно оглядел замерших кухарок, – за работу. Планировать прием по случаю приезда его сиятельства – не вашего ума дело.
Корин ушел, и выяснять подробности стало не у кого. Но главное я услышала: герцог со дня на день должен быть здесь. А значит, вместе с ним вернется ко двору и юная жена доверенного императорского советника. Леди Мэрион Голден, урожденная Вестерс.
Моя сестра-близнец.
Все внутри запело от счастья. Еще немного – и Мэр будет здесь. Моя дорогая Мэр, с которой мы почти всю жизнь были неразлучны.
Я не видела ее год – целый бесконечный год. Прошлой весной Мэрион удостоилась чести стать младшей фрейлиной самой Луноликой императрицы, тогда как мне удачно отыскалось место компаньонки молодой графини Хенсли, чей дебют при дворе ожидался лишь в следующем сезоне. Я была безутешна. Но Мэр, моя милая Мэр, утерла мои слезы.
– Все будет хорошо, Эверли, вот увидишь, – уверенно пообещала она. – Попасть в услужение к императрице – такой шанс выпадает раз в жизни. А потом года не пройдет, и ты снова будешь рядом со мной.
Фрейлина императрицы. А сейчас,
