у тебя не выйдет! Рано или поздно, ты ответишь за свои слова.
– Жаль, что перед законом ни ты, ни твоя мать уже не сумеете ответить за свои поступки, – резко бросила она.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился он.
– Я знаю, кто виновен в смерти Сэдрика и отца. И этого достаточно.
Он опешил, но взял себя в руки. Желание воткнуть нож ей в сердце проснулось где-то глубоко, но он понимал, что этим только усугубит положение дел.
– Знаешь? И мучаешь себя, терпя наше присутствие? Не упрямься и подпиши дарственную. А после езжай на все четыре стороны. Альдэрия – большая страна, – гадко ухмыльнулся он.
– Пусть это останется вашей мечтой. Когда-нибудь ни одна сила на свете не помешает мне с огромным удовольствием вышвырнуть вас из поместья, чтобы вы не отравляли здешние земли, – отчеканила она.
– Что-то ты слишком самоуверенна сегодня, – он дернул её за локоть и развернул лицом к себе. – Не боишься, что когда-нибудь я изуродую твое личико?
– Тогда сам будешь платить по своим счетам и счетам леди Агроны! – А когда она увидела на его лице желание пригрозить ей расправой над жителями усадьбы, сощурившись, бросила: – И посмей только тронуть здесь кого-либо, я пальцем ради вас больше не пошевелю. Сам со своей матушкой будешь отчитываться перед Его Величеством.
Он поджал губы. В этом деле – правда и сила за ней. А представить иную, отличную от этой сытой и сладкой, жизнь он не мог и не хотел. Взгляд его был полон черной злобы, но Стеллан был вынужден отпустить её руку.
– Это нужно погасить в течение двух дней, – резко рявкнул он, сунув ей еще три расписки.
– Как пожелаешь, братишка, – ответствовала она, спрятав документы в карман плаща.
Девушка подождала, пока Стеллан на лошади не превратился в черную точку, и направилась к деревянному мостику, перекинутому через самую узкую часть реки. Преодолев его в пять широких шагов, она нырнула в хвойный лес; дремучая чащоба охотно проглотила Берни в свой мрак, а пожелтевшая иглица надежно спрятала её следы, приглушая звук шагов.
Спустя тридцать минут быстрой ходьбы, она подошла к заброшенному домику с полуразрушенной крышей с одной стороны и шпилем на башне с другой. В единственном оставшемся застекленном окне мерцал тусклый огонёк. Здесь её ждало одно важное дело. Дело, касающееся жизни человека. И, возможно, не одной. Но это была её тайна. Тайна всей их семьи.
Уставшая и продрогшая, Бернадетта вернулась далеко затемно. Она шмыгнула на кухню. Там на плите стоял казан с теплым овощным рагу и сковорода с аппетитной зажаренной куропаткой. Девушка устало улыбнулась и мысленно поблагодарила мастера Орндорфа, их шеф-повара. Уж ему-то известно, какой измотанной и голодной она приходила из своих походов. Наспех перекусив, она запила ужин чашкой крепкого чая.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, она проследовала по затемненному коридору
