не записано – значит, не сделано. Результаты анализов тут же нужно было записать и вклеить, а кому-то выписать новые и отнести в лабораторию.
Кроме того, одна из пяти кроватей в палате была свободна, а это означало, что поступление нового пациента можно было ожидать с минуты на минуту, и к этому нужно было быть готовой: подключить его к диагностическому аппарату, к аппарату подачи увлажненного кислорода, вставить мочевой катетер, взять кровь для анализов и, возможно, тут же больного реанимировать, что само по себе уже отдельный комплекс мероприятий.
Поначалу Ангелина пыталась запоминать имена и фамилии пациентов, но быстро поняла, что нельзя привязываться к ним, потому что потом, когда их переводят в другое отделение, или, еще хуже, они умирают, она очень расстраивалась. А ведь это ее работа и времени сидеть и страдать нет.
С каждым рабочим днем ей становилось все легче, она подружилась с медсестрой Светланой, с которой очень быстро нашла и общий язык, и родственную душу, а через две недели из отпуска вышел хирург и в этот же момент, как только Ангелина увидела его, ее жизнь перевернулась.
Она влюбилась в него с первого взгляда.
Его звали Виктор, он был старше ее на пятнадцать лет и имел семью: жену и троих дочерей.
Ангелина влюбилась в него без памяти, она думала только о нем, и ей казалось, что она сходит с ума. Теперь она бежала на работу в надежде увидеть Виктора. Хотя бы только увидеть…
На пятиминутках с утра она садилась в уголок, чтобы оказаться у всех за спиной и чтобы никто не заметил, как она на него смотрит. А когда он иногда подходил к ней и спрашивал что-то про пациентов, Ангелина краснела, потом бледнела, а ее душа в это время проваливалась в пятки. Девушка еле стояла на ватных ногах, слушала его речь и ничего не могла ответить.
Конечно же, он сразу понял, в чем дело, и, как ни странно, ответил на ее чувства.
У них начался бурный и яркий служебный роман, они вырывали каждую свободную минуту, чтобы побыть вместе. Иногда после работы бежали в ее комнатушку, запирали дверь и любили друг друга до изнеможения.
Так продолжалось почти четыре года. Четыре года жизни на пределе, ее сердце каждый вечер разрывалось на части, когда он начинал собираться домой, когда она представляла, что он всю ночь проведет с другой, а не с ней.
Но Виктор ничего не предпринимал: он вроде не держал ее, но и не отпускал.
Ангелина проклинала судьбу. Любить чужого мужчину – это не грех. Это проклятие. Это постоянная борьба с собой и своей совестью.
Это ежедневные эмоциональные качели: «Я не могу без тебя дышать!» и «Уходи, я так больше не могу!»
Единственным человеком, кто знал и помогал ей пережить эту связь, была Светлана.
– Что мне делать? Я больше так не могу! – рыдала Ангелина на плече подруги.
– Не можешь – уходи, – советовала та.
– Без него тоже не могу…
Светлана была старше
