горячей воде?
Но угрюмому зверьку было явно не до смеха. Он зло посмотрел на Фридолина.
– Это совсем не смешно. Никакая я не подушка, – сквозь зубы процедил он. – Я хомяк!
– Ты тут живёшь? – поинтересовалась Флопсон.
– Да, чёрт возьми! – рявкнул хомяк. – И поэтому вы НЕМЕДЛЕННО выметаетесь отсюда! Я ясно выразился?
– Ох! – Флопсон виновато потупила глаза. Потом ласковым тоном продолжила: – Мы же не знали. Ну, прости нас, пожалуйста, милый… я не знаю, как тебя зовут.
– Джек. Меня зовут Джек, – сухо ответил хомяк.
– Нам действительно очень, очень жаль! – проговорила Флопсон. – Во всём виноват этот ужасный дождь. Смотри! – Она сунула Джеку под нос чашку с птичкой. – Это наша синичка. Она очень больна, и ей ни в коем случае нельзя промокать. Понимаешь?
Джек с серьёзным выражением рассматривал птичку.
– А что с ней? – озабоченно спросил он.
– Огромная шишка на затылке, – ответил Фридолин.
– И она умирает с голоду! – добавила Флопсон. – Представляешь, мы совершенно случайно обнаружили её на чердаке. Страшно подумать, сколько времени она провела взаперти!
– И какой идиот её там запер? – возмущённо воскликнул Джек.
– Вот этого мы пока не знаем, – Флопсон расстроенно вздохнула. – Она слишком слаба, чтобы говорить. – Маленькая панда с мольбой посмотрела на Джека: – Можно нам остаться тут? Ну, пожалуйста! Я уверена, завтра утром нашей синичке будет гораздо лучше.
– Нет!
– Ну, пожалуйста! – Флопсон кокетливо склонила голову набок и ласково улыбнулась. – Мы не обойдёмся без твоей помощи. Ты ведь поможешь нам, правда?
– Помощь? Что за ерунда! – Джек с изумлением вытаращился на панду. – Городские животные никогда не помогают друг другу!
Фридолин понимающе закивал:
– Признаться честно, я тоже вначале так думал. Но потом понял, какое это удовольствие! Попробуй. Я уверен, тебе понравится.
– Не-е-е, – недоверчиво протянул Джек. – С чего это вдруг? Мне ведь никто никогда не помогает.
– Как это никто? А мы? – воскликнул Фридолин. – Мы будем тебе помогать!
– Пожалуйста, Джек! – взмолилась Флопсон. – Всего на одну ночь!
Несколько секунд зверёк колебался. Потом коротко кивнул.
– Ладно, – сухо бросил он. – Вы можете остаться тут на одну ночь. Но не вздумайте прикасаться к моим запасам. И если кто-нибудь из вас испортит ещё хоть что-то из моей мебели, он вылетит отсюда, как пробка. Поняли?
Флопсон с облегчением поставила чашку с синичкой на кукольный столик.
– Как она? – спросил Фридолин. В голосе его звучало беспокойство.
Флопсон склонилась над синичкой, нежно погладила гладкие пёрышки и почесала ей лобик. Но бедная птичка не шевельнулась. Она настолько ослабла, что не могла даже открыть глазки.
– Ей необходимо попить! –
