усыпать дорогу домой трупами, мне на три жизни вперёд хватило клетки на заброшенной чайной фабрике в горах, где меня держали вместе с другими рабынями. Убийство даже в моём случае вряд ли откроет путь на родину, и Месут ни разу не сделал мне больно.
Лихорадочно натянула трусики, схватила его сотовый и бумажник, небрежно брошенный на консоль, и бросилась в другую комнату к шкафу. Мне нужны джинсы, футболка и что-то на голову. Я не впервые обслуживала этого клиента и смогла узнать, что и где в его доме. И что у этого мужчины дочь моей комплекции – тоже. Ее одежду, кроссовки и темные очки я и надела.
Осторожно выглянула в окно во двор – мои церберы торчали за низким выбеленным забором, облокотившись на машину и молча наблюдая за домом. Я бросилась ко второму выходу, выглянула из двери и тихо, пригнувшись и прячась за стриженым кустарником, побежала к забору с другой стороны особняка. Времени до конца оплаченного оставалось всего десять минут.
Понятия не имела, куда бегу, лишь бы выбраться из этого ада. Казалось, у меня на это есть все шансы: я отлично говорю на турецком, прекрасно знаю карту черноморского побережья и срок моего безвизового визита ещё не истёк. Главное – добраться до Трабзона, ближайшего города с русским консульством. Там мне помогут вернуться домой…
***
Россия, Москва. 37 дней назад
– Валентина Владленовна Чернова? – раздался приятный женский голос в трубке, когда я ответила на вызов с неизвестного номера.
– Да, слушаю вас…
– Ваше резюме заинтересовало нас. Приглашаем на собеседование сегодня в тринадцать ноль-ноль. Вам удобно это время?
– Да, спасибо.
– Адрес получите в сообщении через минуту. На проходной вас будет ждать пропуск. Возьмите с собой пакет документов. В случае успешной беседы с руководителем оформляем сразу. Не забудьте прививочный сертификат и загранпаспорт. До конца его действия должно быть не меньше четырёх месяцев.
– С этим всё в порядке.
– Хорошо. До встречи, Валентина Владленовна.
Собеседница положила трубку, и на смартфон, не успела я ещё повернуться к сестре, пришло сообщение с уже известным мне адресом турфирмы «Энгнима».
– Ну что, что? Говори скорее! – подпрыгивала на месте Юлька, сверкая зелёными глазищами.
– Пока собеседование, но чует моё сердце, что я его пройду!
– Ааа! – завизжала младшая дочь моего отца – двенадцатилетняя бойкая школьница – и бросилась мне на шею.
Я обняла сестрёнку.
– Ты рано радуешься.
– Ничего не рано! Ты ж не менеджером едешь, а экскурсоводом! Мечта сбывается! Да тебя с твоим знанием пяти языков только конченые кретины не брали! Валька, всё будет чики-пуки!
Я засмеялась. Вера в меня сестрёнки придавала сил и поднимала настроение. А я уже совсем было отчаялась. Турбюро, где работала несколько лет, закрылось, но перевести меня в экскурсоводы за границу шеф так и не захотел, хотя при устройстве на работу этот пункт моей карьеры оговаривался особо. Я больше не верила в обещания и уже почти год искала работу сразу в желанном статусе.
И «Энгнима» – маленькая фирма – стала единственной, где не настаивали на предварительной работе с бумажками в российском офисе. «Вы там будете не одна, и всю специфику работы узнаете на месте. Незачем терять время, у нас горящая вакансия в Ризе» – эти слова звучали песней победы, и долгую неделю я ждала ответа «Энгнимы» после целого тура предварительных бесед, длившегося почти семь часов. Тесты, опросы, ролевые игры, выводящие из зоны комфорта – кандидаты отсеивались со скоростью ударов по аккордовой клавиатуре2. В итоге после выматывающего дня осталось трое: я, Светлана и Ольга. Все три – блондинки с длинными волосами, это главный критерий первоначального отбора. «Образ русской девушки в странах Ближнего Востока – русокосая красавица. Турецкий партнёр настаивает на этом типаже».
***
Турция, Ризе
Оплаченное время уже истекало, и мои сопроводители вот-вот постучат в дом клиента. Погоня за мной начнётся мгновенно, стоит им узнать, что я сбежала.
Чтобы решиться на это, нужно быть не в своём уме – я видела, как таких смелых ловили и пользовали всем стадом в комнате надзирателей, возвращая в клетку полуживой кусок человеческого мяса. Девушек не били, но имели самыми извращёнными способами сутки и двое – охранявшим нас самцам не разрешалось трогать нас, кроме вот таких случаев. Многих непокорных подсаживали на героин. Но были и такие, кто спустя время соглашался заниматься проституцией, лишь бы иметь более сносные условия.
Меня не устраивала ни одна их возможных перспектив.
Главная
