хотел подойти к девушкам, успел даже придумать очередную шуточку для Марьи, но внезапно услышал возглас Марины, который заставил его замереть около самой двери.
– Хватит сохнуть по этому Кларскому, Машка! Хватит!
– Тише! Прекрати орать его имя, – расстроенно произнес голос его любимой девушки.
Почему-то в первые секунды Димка сразу и не подумал на друга. Для него это было как-то немыслимо. Такого ведь не бывает: чтобы твоя девчонка влюбилась в твоего приятеля? Бросьте, ребята. Это только в сериалах.
– Да кто услышит-то? – раздался голос другой Димкиной одногруппницы – Лиды.
– Мало ли. Я вам сто раз говорила, что не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что он мне нравится.
– И чтобы сам Никита это знал – тоже. Признайся уже ему. Что любишь, – сказала Лида. – Какой смысл просто так страдать по кому-то и ничего не предпринимать?
Дима прекрасно слышал и это, и его взгляд становился все более и более стеклянным – от испуганного разочарования. Рука, держащая мобильник с недописанным сообщением, сама по себе медленно опустилась вниз.
Что? Она любит другого? Чушь! Или… нет?
Да, Марья влюблена в другого парня, и ей никто больше не нужен. Все это Дмитрий понял также быстро, как и то, что эта девчонка безумно ему нравится.
– Не могу признаться, – голос Бурундуковой был грустным-грустным. Не своим, всегда задорным и громким, а чужим, потерянным. – Не могу. Как? А если я ему не нравлюсь? А если он пошлет меня?
– Машка, да ты чего? С чего он должен тебя посылать? Ты – веселая милаха. И вообще, ты сама тупишь… Вчера мы стояли рядом с ним сколько времени во дворе! А ты даже не заговорила с ним, дурочка, – продолжала Марина.
– Да понимаю я все. Мне просто страшно, – вздохнула Бурундукова. – Я рядом с ним теряюсь. Мне никогда в жизни так страшно с парнями не было, как с Никитой.
– Ох уж этот твой Кларский! – продолжала выговаривать Лида Машке. – Что ты в нем нашла? Да, он очень симпатичный и высокий и очень вежливый и умный, но вокруг много таких парней.
– Вот именно, – поддакнула Маринка.
– Чья бы корова мычала, – тут же попеняла ей сестра, – кому нравятся эти странные личности с длинными волосами и татушками?
– Они нормальные, – мигом надулась ее кузина. А Лида продолжала:
– Ты ведь его не знаешь, как ты можешь его так сильно любить, Маша? Это одосторонняя любовь. Это как играть в баскетбол одной командой.
– Могу. И все. Сама не знаю почему, но могу. Он – лучший, мой Никита. А-а-а, как мне хреново, девчонки, я идиотка, – судя по звуку, Машка ударилась лбом о парту. А Дима, понимая, что подслушивание – занятие в общем-то низкое, не мог заставить себя двинуться с места. Как это? Маша влюбилась в Ника? В того, кто почти не замечал девчонок, усиленно притворялся хорошим парнем и мог уложить в драке кучу народа? И для Машки он – самый
