болезнью кости, со сморщенной кожей, а другую – с гладкой, молодой.
– Видишь? А в глаза мне посмотри? Есть поволока?
– Никакой, – я давно заметила, какими по-молодому яркими были ее глаза.
– А теперь на лицо само, что сморщилось, подобно сухофрукту? – она обвела пальцем овал лица с маской сожаления. – Ты и так достаточно заплатишь за его спасение. Походит с ожогами, ничего! Мужчину они не испортят!
– Но.
– Уходи! – Травница, кряхтя, встала. – Устала от тебя. Брысь, Пернатая! Улетай отседава!
Я вернулась на лобное место как раз к концу приветственного танца воинов. Обряд принятия подходил к концу, и я успела поднять чашу нектара со всеми.
– Да здравствует Великий Янус! – прокричал вождь, и все дружно повторили за ним. – Да здравствует Воин! Теперь лес – твой дом, а все Лесные – семья!
Дереку, как виновнику обряда, нужно было выпить из огромного ковша до дна, и он с успехом справился.
– Пернатая! – позвал вождь, и я выдохнула про себя, что успела вернуться до того, как понадоблюсь отцу.
– Да, вождь? – я застыла перед Диким в ожидании.
– Заплети Воину его первую косу!
Я с удивлением посмотрела на отца. Косу? Да у него же короткие волосы, из чего там плести? Но возражать не посмела.
– В честь каждой победы над врагом или духом мужчины племени плетут косу! Воин, с этого момента твои волосы – твое сокровище, не стриги их. Первый подвиг ты уже совершил – победа над собственным духом во имя спасения другого человека. Склони же голову, чтобы начать отсчет твоей доблести!
Перед Дереком поставили пень, на который он сел, и я в нерешительности встала сзади. Первую косу Воину обычно плетут матери, но у Дерека здесь не было родни. Что ж, нужно меньше думать, а больше делать, а то Лесные и так косятся.
Я осторожно взяла две короткие пряди, отделила третью и засмотрелась на огромный волдырь на шее, который порвался и оголил красное выжженное пятно.
Как же, должно быть, больно!
Воротник елозит по ране туда-сюда, доставляя, наверное, адские ощущения. Но Воин и виду не показал, что его что-то беспокоит.
Я на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, начала быстро сплела косу, закрепив упругим кольцом волокна окусника.
– Готово, вождь! – сделав финальный узел, я почтительно поклонилась отцу и отошла в сторону.
– Когда Воин поправится после ранения, я подарю ему жилище. А пока он поживет под защитой моего дома!
– Правильно! Верно! Добро! – согласились Лесные, одобрительно кивая.
Мужчины клана внесли кабана, привязанного к палке, и разместили на двух рогатинах. Вождь достал из-за пояса свой любимый кинжал и повернулся к Дереку:
– Воин, это мой подарок за жизнь дочери!
Все знали, как для любого мужчины клана дорог любимый кинжал, поэтому ахнули от удивления!
Дерек с почтением принял подарок двумя руками и низко поклонился.
