щиколотки или полоски кожи не видать было. Я в это время выпутывала голову из воротника вязаной водолазки.
Выбралась из духоты и почувствовала себя чучелом. Особенно на фоне злодея, что щеголял обнаженной грудью и секси шароварами, висевшими на бедрах.
Если выживу – клянусь лучше одеваться!
Мы замерли.
Ой, что сейчас будет!
Змей Горыныч моргнул, дернул головой и уставился немигающим взглядом на рыжих. Вернее, куда-то поверх них. Будто глядел не глазами, а ноздрями, и губы еще презрительно поджал. Словно под этим самым носом две кучки навоза воняли, три – если считать меня.
Лисы застыли, мимикрируя под каменные статуи. Только рыжая не выдержала, носом задергала.
– Это еще кто? – Змей даже не посмотрел в сторону чихнувшей лисы.
– Как кто? – очень правдоподобно возмутилась лиса подбочениваясь. – Я мамка-нянька ейная! Где это видано, чтобы царевны без прислуги обходились?
Теперь была моя очередь в статую превращаться. Когда это я царевной стала?
Тем не менее я решила подыграть рыжим, они в этом мире с пеленок и змея с его дикими повадками знают.
Почесывая лысым гребнем прядку волос, я делала вид, как и подобает благовоспитанной девице, что все в порядке и ничего не было, будто бы только что не висела на руках у злодея, сверкая прелестями.
– Ну а… – злодей перевел взгляд на зеленого.
– Дядька ейный! – перебил лис. – Где ж это видано, чтобы царевны…
– Понятно, – не дослушав, отрезал местный злодей.
По всему видно было, что Змею Горынычу не нужна была царская прислуга, да еще с таким ушлым прицепом. Воровская парочка, замаскированная то ли под говорящий куст, то ли под статую кикиморы болотной, в общем, мои спутники дарили отталкивающие впечатления.
– Волосы отрежу, девку прибью. Прислугу в озеро, водяному на откуп в утопленники, за то, что я ему весь берег кровью и кишками испоганю, – решил злодей, засучивая рукава. Я побледнела и начала прощаться с жизнью, от такого гада не убежишь, везде достанет.
У озера воцарилась гробовая тишина, даже рыба в воде плескаться перестала. Только я в охапку волос хныкала. Ужасная судьба – избавиться от одних токсичных отношений, чтобы тут же умереть от рук злодея.
– Не получится, нельзя резать, – донеслось из кустов, где ритмично дрожали листочки и торчала голова дядьки. – Если царевнин волос срезать, он сразу в обычный обратится, ну или если навредить носителю. Только в изначальном, и пальцем не тронутом виде он счастье и удачу приносит, потому как заговоренный. – Я так и осталась сидеть с открытым ртом. Спасибо тебе, конечно, лис, но ты уверен, что все продумал, или опять, как в прошлый раз?
Из листвы высунулась лапа, выдрала из меня пару волосков, я даже не ойкнула, так колотилось сердце от страха. – Лапы рыжего протянули прядку через кулак, и волоски окрасились в ничем не примечательный оттенок коричневой грязи. Собственно
