звереет! И спасайся кто только может!
– Так что быть тебе, девица, у него на посылках. Сама виноватая. Нечего было подглядывать, как змей со змеицей женится. Раз он тебя увидел и косы твои ему по душе пришлись – он тебя ни за что не отпустит! Беги не беги – его будешь! Утащит в свое змеиное царство!
– А все болезнь эта проклятая! – шмыгнула носом лиса. – Ой, жалко мне тебя, девка! Жа-а-а-алко! – Она, видно, вообще любила повыть, ей бы волчицей на свет родиться. Обе лисицы смотрели на меня с сочувствием.
Сперва от такой новости я оторопела. Значит, маньячище лесной и впрямь оказался так опасен, как показался, и еще этот взгляд его гипнотический. Кусты горящие да дверь дымящая, и характер скверный, явно неженатый.
Я подумала и решила.
– Не будет такого! Отродясь посудомойкой не была, а вступать в новые токсичные отношения не собираюсь! Еле-еле из предыдущих вырвалась!
– Так как же это?! – всплеснула лапами лисичка, а лис отвел взгляд. – Нельзя не подчиниться! У Горыныча ведь все не как у людей, змей он по крови из змеиного царства, что не по его слову сказано, али сделано будет – так звереет сразу! Огнем во все стороны пышет. А ежели совсем все против его желанья, так и обернуться змеем гигантским может. И тогда беда всем будет! Лучше его не гневить лишний раз! Ты б уважила его, глядишь, и змей сменит гнев на милость…
– Да ты что, лиса, с пня упала? – набросился на рыжую лис.
– А то! – оскалила та зубы на своего подельника. – Ты уж готов со своей шкурой расстаться, а некоторым здесь шубой быть не хочется, тем более паленой! – Лису пришлось прикусить язык и снова отвести взгляд, по всему было видно – не соперник он огненоглазому змию.
– Так что же, красну девицу ему отдавать?
– Так сама виноватая, нечего было подглядывать!
– Как будто ты, рыжая, этим же не грешила!
– Мне и в голову не приходило под дых Змея Горыныча пнуть, когда он на травке сплетался! Косами перед ним вертела, теперь пусть сама и отвечает за необдуманные поступки!
Лисы оскалились друг на друга и вздыбили шерсть. Еще чуть-чуть – и полетят клочки по закоулочкам.
– Хватит! Ну, значит, так. Мы вашего клептомана жадного до злата лечить будем, – решила я. А пока суд да дело, дорогу в свой мир поищу. – Ничьей служанкой я становиться не буду! У меня тоже, видите ли, характер имеется!
– Да как так можно? – открыла было рот лиса, но тут же захлопнула пасть, клацнув зубами, это она мой взгляд настойчивый и решительный увидела.
– Боюсь, у Горыныча болезнь перешла в хроническую форму. Он от нее, почитай, несколько веков мается. И самому худо, и другим жить не дает, – задумчиво почесал за ухом лис. Он ни на секунду не верил, что можно отучить кого-то любить золото, там более Горыныча, для которого этот вопрос, похоже, был принципиальным.
– Йе-е-е! Сколько-сколько? Несколько веков?
– Ну он вроде как в спячку впадал. Мы уж думали – пропал Змей Горыныч, радоваться начали, ан нет – объявился. Гаже прежнего стало. У него и без того характер был
