style="font-size:15px;"> На следующий день нежность уже испарилась, и Евдокия вернулась в обличье злой и ворчливой мачехи.
Ближе к октябрю, когда прожили в Ростове почти полгода, случилось чудо.
Поздней ночью в трюм, где спала семья переселенцев, пришла группа людей. Они крича, с фонарями, искали мастера Григория.
– Да вот у меня ночует какой-то Григорий, может, и ваш. Преступник что ли? Приютил на свою голову, – тараторил разбуженный капитан судна. – Да сын у него вроде ничего. Работяга. Вот я и подозревал, что не зря они сорвались из своего Саратова. Где это видано? С насиженного места переезжать в никуда. А оно вон как. Розыск теперь. Господа, я ни при чём. Вещей у них немного. Досмотр не производил. Башка дурья, согласен. Но меня арестовывать не за что. У меня всё под контролем. Ошибку совершил, пустил по доброте душевной, а оказалось, что по дурости.
– Что ты раскудахтался как баба, – сказал строго кто-то из пришедших. – Никто арестовывать тебя не собирается. Ищем наладчика мельниц. Ходит к нам на испытательный срок.
Спросонья все испугались. Вскочили со своих лежанок. Евдокия Степановна схватила мешок с самыми ценными вещами, прижала к себе. Прошептала: «Не отдам, наше всё, заработано вот этими ручками». Григорий Филиппович встал, щурясь подошёл к ночным гостям.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, и на всякий случай повторил на немецком: – Wie kann ich nützlich sein?
– Тебя весь город ищет, а ты тут спишь, – тыча в главу семейства тростью, сказал представительный человек.
– Да это не он! – проговорил кто-то из ночных гостей. – Откуда саратовский беженец немецкий знает?
– По-твоему, только ты можешь на заморском говорить? – произнёс другой.
– Ты Григорий? – повторил представительный и опять ткнул тростью в плечо.
– Да, Кирьянов Григорий Филиппович, – пытаясь разглядеть незнакомцев, отозвался Григорий.
– Наладчик?
– Да.
– Собирайся, пойдёшь с нами.
– Но куда? Вот так посреди ночи. Извольте объяснить.
Евдокия подскочила к мужу, встала перед ним и громко произнесла:
– Не пущу, пока не объясните в чём дело.
Представительный гость с удивлением посмотрел на защитницу, рассмеялся раскатисто и произнёс:
– А с каких это пор баба решает, куда мужу идти?
– А с таких пор, как женой ему стала. Вот так ворваться к спящим, разбудить и забрать неизвестно куда – по-человечески? Чай не крепостные мы. Имеем своё слово.
Григорий шикнул на жену:
– Угомонись, Дуся, принеси вещи.
Недовольная жена, бурча что-то под нос, пошла выполнять просьбу мужа.
Обратившись опять к гостям, Григорий произнёс:
– Я должен знать, куда и зачем иду.
Один из пришедших почти крикнул из-за спины представительного:
– Да
