все равно. Когда он появился, то многое здесь стало по-другому… Намного хуже, чем прежде. Если и есть учителя, которые этого не одобряют, то они просто молчат, – зло проговорил он. Каждый раз, когда мы обсуждали эту тему, на его лице появлялась непроницаемая маска, которая была мне уже хорошо знакома и которая так поразила меня в мои первые дни в этой школе. Но иногда сквозь нее у Уилла все же прорывались истинные чувства, и это мне все больше и больше в нем нравилось. Хоть он умел хорошо скрывать свои эмоции и вел себя так же отрешенно, как остальные ученики в синей форме, я видела в нем зачатки внутренней борьбы, и мне хотелось, чтобы настоящий, искренний, справедливый Уилл победил. И я поклялась, что сделаю все, чтобы это случилось.
На очередном уроке биологии все было, как прежде: озадаченные ученики совершенно не понимали, что от них требовалось и как нужно было налаживать связь со своим животным, и от этого ужасно нервничали. Учитель тоже не спешил им помогать, заметив, что природное умение должно само проявиться в контакте с животным, и советовал набраться терпения. Однако моих одноклассников это никоим образом не успокаивало. Они тужились и пыхтели перед клетками, изо всех сил надеясь заставить своих животных что-то сделать (или хотя бы успокоиться), но получали только собственные раскрасневшиеся и вспотевшие от потуги лица. Вопреки всему, только Джин казалась совершенно спокойной. Она меланхолично наблюдала за своим свернувшимся в калачик ежом, даже не пытаясь хоть немного попыхтеть, как остальные.
– Мистер Честертон, почему те, кто носит синюю форму, начинают тренироваться, только когда им стукнет пятнадцать лет? Вы сказали, что красные тренируются всю жизнь, поэтому к соревнованию уже умеют управлять большими животными и даже… людьми, – выдавила я, хотя это далось мне с трудом. – Было бы честно, если бы и синим позволяли начинать тренироваться раньше.
Учитель с сожалением покачал головой.
– Я с тобой полностью согласен. Но, к сожалению, есть одна загвоздка, перед которой мы бессильны. Иначе, поверь, я бы сделал все, чтобы они тоже могли развивать свои способности с самого детства.
– Какая?
– Природа. Увы, она распорядилась иначе, – он с удручённым видом сложил руки на груди и слегка наклонился в мою сторону. – В синих учениках способность управлять проявляется позже из-за того, что они намного слабее. Мы пытались развивать их силу с рождения, но это не дало никакого результата. – Прервавшись, он кинул взгляд в сторону истошно визжащего в своей клетке барсука, принадлежащего соседу Уилла по парте Адаму. Тот мгновенно успокоился, а у Адама, взирающего на него с несчастным видом, в прямом смысле отвисла челюсть. – У обоих цветов этот дар полностью раскрывается лишь к пятнадцати годам. Но у тех, кто носит красную форму, сила бурлит в крови, поэтому если к этому времени развивать их способности, они уже много чего умеют. А у тех, кто послабее, сила только
