вроде того, – произнесла она уклончиво.
– Парень по виду очень целеустремленный, – задумчиво произнес Илька, надкусывая уголок печенья, – смотри, как бы проблем не было потом.
– Да ты что?! – она испуганно махнула рукой, – здесь и за меньшее на костре сжигали, а за служебный роман проклянут до седьмого колена.
– А просто за роман? – спросил Илька невозмутимо, – за неслужебный, – уточнил он.
– Знаешь, – Юлька села рядом, оперлась спиной о теплое плечо Ильки, – мне точно ничего не светит. Я же замужем. И неважно, что Сергей уже шестнадцать лет не появлялся, для местных он есть, а я его жена. Самое страшное знаешь что? – Юлька обернулась в пол-оборота и посмотрела прекрасными, чуть печальными глазами, – что я начинаю забывать, как он выглядит. Это ужасно! Я всеми силами удерживаю его образ в себе, а он словно выветривается, испаряется. Страшно терять чувства к человеку, которого когда-то одержимо любил.
– Не искала больше? – Илька развернулся к Юльке, обхватил ее обеими руками за плечи и сцепил ладони в замок на ее груди.
– Нет. В прошлый раз писала в Сургут, пыталась через милицию найти. Вроде нашла, работал в какой-то строительной бригаде, потом снялся с места и уехал с тремя товарищами. Потом, когда деньги пришли из Москвы, я обрадовалась. Но это же Москва… А на днях пришли из Питера.
– Знаешь, Иль, – Юлька обернулась к Ильке, голос ее дрогнул, глаза увлажнились, – мне кажется, его нет в живых.
– Ну что ты ерунду-то говоришь! – Илька произнес это уверенно-отрицающим тоном, – Юль, ну хорош выдумывать!
– Правда-правда! И, мне кажется, кто-то за него деньги присылает!
– Интересно, кто же?
– Ну, не знаю, может друг какой-нибудь…
– Да уж, ну ты фантазерка! – Илька провел ладонью по Юлькиному лицу, – хватит реветь, жив твой Серега блудный. Я вот больше допускаю, что влез куда не надо, может отсидел, теперь стыдно возвращаться, вот и скитается…
– Тебе бы лишь бы гадости сказать! – пихнула Юлька друга и встала, – ты его никогда не любил!
– Ну так он чай не девочка, чтобы я его любил, – насмешливо хмыкнул Илька.
Он мог часами смотреть, как Юлька разговаривает. Иногда он забывал слушать, что именно она произносит, потому что пристально наблюдал, как шевелятся Юлькины губы, как она смешно морщит нос и как жестикулирует. Ничего не изменилось. Она по-прежнему казалась воздушно-недоступной, какой-то волшебной, годы не добавили Юльке тяжести возраста, а только доработали, как хороший мастер доводит до совершенства скульптуру. В юности ее называли принцессой, сейчас перед ним была королева. Ильке казалось, что Юлька совсем не понимает, насколько она прекрасна, как и раньше, она была проста в общении, добра и мила со всеми.
Когда она приняла решение переехать в эту деревню, Илька не мог понять, зачем. Но не пытался отговаривать, потому что это было бесполезно. Юлька, как одержимая, собирала вещи, свои
