Ричард Херрик – почти сдался врагу. Из здорового парня он превратился в изнуренного болезнью инвалида на последней стадии хронического нефрита – воспаления почек, которое ведет к почечной недостаточности и смерти[15]. Кожа у него стала бронзового цвета, начались судороги и приступы психоза. Ричарда даже привязывали к кровати – укусил медсестру. Даже диализ продлил бы его жизнь ненадолго.
Состояние больного ухудшалось, и врачи перевели его в государственную больницу в Брайтоне (штат Массачусетс), поближе к семье[16]. Старший брат Ричарда, Вэн, сказал его лечащему врачу Дэвиду Миллеру, что ради спасения брата сделал бы все, даже отдал свою почку. Нет, принялся было объяснять Миллер, почка не приживется, – но вдруг осекся на полуслове[17]. Он помолчал несколько секунд, осмысливая внезапную догадку. Почка Вэна не спасет больного, но можно попробовать почку другого брата, Рональда: с Ричардом они однояйцевые близнецы. Миллер распорядился направить Ричарда, подключенного к системе искусственного жизнеобеспечения, в клинику Бригама, а сам позвонил туда, сообщив, что Ричарду, в отличие от большинства пациентов, повезло – нашелся подходящий донор.
«Идеальные условия для воплощения нашей лабораторной модели»[18], – позже говорил Мюррей в интервью. Но есть ли у врачей право подвергать здорового человека риску ради спасения больного, пусть даже родного брата? И что дало Мюррею такое право?
Дерзкая операция
Может быть, кое-кто из коллег по Гарварду считал Мюррея дураком, но это была неправда. Первого большого успеха в трансплантологии он достиг десятилетием ранее, в годы Второй мировой войны, прооперировав 22-летнего пилота, сбитого на Тихоокеанском театре военных действий. Пилот по имени Чарльз Вудс горел в самолете и получил ожоги более 70 % поверхности тела. Его привезли в главный военный госпиталь Вэлли-Фордж (штат Пенсильвания) без губ, век, ушей и носа: они полностью сгорели. Своей неповрежденной кожи для пересадки у пациента не хватало: требовалась донорская, и немало. Другого выхода у Мюррея не было, и он решил взять кожу трупов из госпитального морга.
Хирурги понимали: едва хозяин (организм Чарльза) осознает вторжение чужака (кожа мертвеца), он начнет вырабатывать антитела, специально предназначенные для борьбы с «захватчиком». В те времена медики уже установили, что иммунный ответ – функция белков, вырабатываемых клетками кровяной плазмы для истребления бактерий и вирусов. Увы, эволюция не может позволить себе чрезмерную разборчивость, и эти белки убивают все, что кажется им чужеродным[19]. И все же пересадку следовало попробовать: без кожного покрова, ограждающего внутренние ткани тела от микробов, Вудс умер бы от сепсиса, то есть общего заражения. Врачи должны были продлевать и продлевать пациенту жизнь, пока организм не начнет восстанавливать собственную кожу, – но прогнозы не
Joseph E. Murray,
Там же, с. 75.
Joseph E. Murray, "The Fight for Life: The Pioneering Surgeon of the World's First Successful Human Organ Transplant Reflects on the Gift of Life,"
Джозеф Мюррей, интервью Мартина Вулфа,
Pacific Immunology, "Antibody Introduction: What Is an Antibody?" https://www.pacificimmunology.com/resources/antibody-introduction/what-is-an-antibody.
