рофессора Равендорфа заставил шагнуть в аудиторию. – По случаю первого учебного дня прощаю ваше опоздание. В будущем придется ждать по ту сторону двери, вы знаете правила.
Да я всего-то на три минуты опоздала! Вот ведь… зануда.
Увидев меня, Вик и Ингрид радостно замахали, указывая на свободное место между ними, но я терпеть не могу места “на галерке”. Там, конечно, куда удобнее хихикать, сплетничать и играть в “Охотников и чудовищ”, но я вроде как в академию учиться пришла.
Поэтому я заняла единственное свободное место во втором ряду. Рядом с рыжим.
– Итак, рад снова всех вас видеть, целеустремленные адепты. Надеюсь, вы хорошо отдохнули за каникулы, поскольку в этом году вас ожидает по-настоящему серьезная нагрузка.
Рыжий тип смерил меня наглым взглядом и облизнулся, отчего мое раздражение только усилилось.
– Привет, красотка, – шепот у него был хриплый, словно шершавый. – Что ты на меня так смотришь? Понравился?
– Это мое место, – холодно процедила я, пытаясь поставить его на место одним тоном, как умеет отец.
– Было ваше – стало наше, – он сверкнул белыми зубами. – Но могу пустить тебя к себе на коленки.
Я задохнулась от ярости. Да кем он себя вообще считает?! Он хоть знает, кто я?!
И, кстати, кто он?
Одет, как бродяга. Ну, то есть не совсем бродяга, но мои ровесники из приличных обеспеченных семей скорее умрут, чем покажутся в таком виде в академии. Армейские штаны, драная кожаная куртка с какими-то цепями и заклепками, под ней растянутая белая майка. В мочке уха болтается шуруп. Да-да, настоящий шуруп. Смотрится как-то жутковато.
Вот ведь позер.
Я перевела взгляд на лицо незнакомца и вздрогнула. Потому что он был демоном.
Совершенно точно демон – кошачьи глаза, мелкие черные рожки среди встрепанных рыжих прядей.
Откуда? Как?!
По всем документам я сейчас числилась единственным демоном среди адептов академии Аусвейл. А об этом рыжем недоразумении в обносках и вовсе никогда не слышала.
– Да кто ты вообще такой?! – прошипела я.
– Адептка ди Нише, адепт ди Небирос, – раздался над головой холодный голос Равендорфа. – Я смотрю, у вас очень увлекательная беседа. Думаю, будет лучше, если вы продолжите ее в коридоре.
Я подняла на него умоляющий взгляд.
– Извините, профессор, я просто попросила у соседа ластик.
– Хорошо. Последнее предупреждение, адептка ди Нише. Итак, в будущем году нам придется серьезно заняться изучением потоков энергии, и поучаствовать в увлекательнейших экспериментах по отделению некрочастиц…
Я отвлеклась от рыжего недоразумения и вся ушла в лекцию. Иногда кажется, что Равендорф ко мне специально придирается, чтобы показать, что имя моей семьи для него ничего не значит. Вон, не зря повторяет через слово имя несуществующего клана “ди Нише”, словно подчеркивая, что я для него – просто еще одна адептка, не больше.
Но забыть о неприятном соседстве не получалось.
– Дэмиан ди Небирос, – все тем же интимно-хриплым шепотом пробормотал рыжий, склонившись к моему уху.
– А?! – я вздрогнула, повернулась и вдруг увидела его лицо совсем близко. Хищные чуть раскосые глаза, нереального фиолетового цвета. Родовой признак ди Небиросов, могла бы сразу догадаться, но рыжие волосы ввели в заблуждение.
Крашеный что ли? С этого позера станется. Клоун…
Нет, не крашеный, поняла я, приглядевшись. И на клоунский парик эти отливающие медью и золотом пряди не походили. Скорее уж на пламя.
А вот ресницы и брови у него были темные. И по щеке от левого глаза спускалась едва заметная ниточка шрама. И взгляд… какой-то пугающий, слишком взрослый. Сколько ему на самом деле лет?
– Мое имя. Дэмиан. А твое, красотка?
– Отвали, – буркнула я, злясь больше на собственную реакцию.
– Ладно, буду называть тебя принцессой, – на этих словах я вздрогнула и снова против воли покосилась на него. Все-таки знает? Ну конечно знает, вся Академия в курсе.
Если знает, то какого василиска ведет себя так… так неуважительно. Где заискивающие улыбки, ищущий взгляд, стремление понравиться?!
Рыжее недоразумение вальяжно опустило руку на спинку моего стула.
– Не планируй ничего на вечер, я собираюсь покатать тебя на своем малыше.
В первую минуту я оторопела от такой незамутненной наглости. А потом от ярости потемнело в глазах.
– Малышами не
