и готовности понести наказание, сколько только можно вложить в простой взгляд.
Потом я вспомнил Ангелину и подумал, что, возможно, ещё не всё потеряно. Быть может, вернувшись с летних каникул в школу, она всё-таки отвернётся от Самсона и станет моей. С этими мыслями я провалился в сон.
***
Утром я проснулся от звуков голосов. Открыв глаза, первое, что я увидел, было грозное лицо Нины Павловны, сурово отчитывающей, лежащих по койкам, нас.
– Мальчики, такое поведение неприемлемо. Вы вообще-то здесь почти самые взрослые и должны подавать пример. Не нужно отнекиваться, сегодняшнюю ночь я плохо спала, и когда вы карабкались друг за другом в окно в четыре утра, я всё видела своими глазами. Итак, я спрошу снова: где вы были?
Все молча косились на Самсона. Вообще-то стучать было западло, это знал каждый, но сейчас ситуация образовалась патовая. Стучать, по сути, было не на кого, потому что уличили нас всех вместе. Стало быть, если и будет какое-то наказание, то его получат тоже все.
Территорию лагеря ночью патрулировал старик, подрабатывавший здесь на пенсии и если сказать, что мы были где-то внутри лагеря, значит старика могут уволить с работы, а нас всё равно накажут. Если же сказать, что мы уходили за территорию, то попадём лишь мы одни. Как-никак мы были юными и ловкими. Что стоит потихоньку прокрасться и перемахнуть через забор? К тому же, будь мы на территории, нам надо было убедительно соврать о том, где именно мы были, а этого сделать было нельзя, потому что там, где мы якобы были, мог быть ночью кто-то из взрослых и он опровергнул бы наши слова.
Эти мысли вихрем кружились в моей, только проснувшейся, голове, как будто бы и не было резкого пробуждения и чувства сильного недосыпа. Я с любопытством смотрел на Самсона, потому что знал – отвечать будет он.
– Простите нас, Нина Павловна, – сказал Штерн. – Мы подвели вас, поставили под удар, ведь вы отвечаете за всех нас…
– Это я и без тебя знаю, – оборвала его учитель. – Оставь свои дипломатические способности для кого-нибудь другого. Я жду чёткого ответа на поставленный вопрос.
Самсон виновато потупился, покраснел и выдавил:
– Мы ходили на Колокольню.
– Какую ещё Колокольню? – нахмурилась Нина Павловна. – Вы что… – она нахмурилась ещё сильнее, – вы ходили на церковные развалины в село?! Вы туда ходили?!!
Самсон шумно сглотнул:
– Да, Нина Павловна…
Воцарилось зловещее молчание, казалось, учитель никак не может понять до конца того, в чём ей только что признались, в ней медленно поднималась волна негодования.
– Да как вам вообще такое в голову могло прийти?! – вскричала, наконец, она. – Вы знаете, что в этой деревне бандюги всякие ошиваются, наркоманы, сумасшедшие? Вы хоть понимаете, что могло бы произойти?
– Понимаем, Нина Павловна, – сказал Самсон.
– И что бы тогда со мной было? Что бы тогда
