со всеми положенными коду отступами двенадцать листов были заполнены стихами Маяковского.
– Я сразу смазал карту будня… – задумчиво повторил Егор, находясь… в катарсисе. Он, конечно, ожидал чего-то такого после того, как она притащила «другой проект», но это был действительно шедевр абсурда. Кажется, Татьяна потратила не один час – веселый час, следует отметить, она вряд ли писала это и не угорала со смеху над созданием данной… работы. Да… Карту будняя она ему… смазала. Отлично смазала, нужно сказать. Что дальше?
– Что скажете, Егор Васильевич? – весело поинтересовалась Татьяна. – Как, по-вашему, на какую оценку я могу рассчитывать?
– Ох, Локалова, – Егор с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться, от этого его останавливали лишь расстегнутые-таки пуговицы на блузке, ложбинка между девичьих грудок, уже доступная взору, и темные полоски бандажа, которые удавалось рассмотреть, – вас за такую работу надо гнать из университета… С позором.
Судя по сияющим глазам Татьяны, этот текст был сказан точно по сценарию.
– Ох, Егор Васильевич, только не это-о-о, – умоляюще взмолилась она, – мне нельзя… с позором. У меня мама… с сердцем.
– Даже не знаю, – Егор закрыл скоросшиватель. Надо будет оставить эту хрень потом, себе на память, она была однозначно связнее, чем курсовик Суховой… Будет что почитать в рамках психотерапии.
– А может, мы как-нибудь договоримся? – томно предложила Татьяна, накручивая прядь волос на палец.
– Как же мы с вами договоримся, Татьяна? – с любопытством поинтересовался Егор.
– Ох, ну Егор Васильевич, все что угодно просите, – артистка разошлась не на шутку, даже бухнулась на колени перед Егором.
– Все? – Егор смотрел на Татьяну и не знал, то ли ему смеяться, то ли нахлобучить её прямо сейчас. Её и так было сложно не хотеть, а сейчас – на коленях, перед ним, опустив руки ему на бедра, глядя на него с такой жаждой, скользя языком по мягким губам, – она была воинственным вызовом его самоконтролю.
– Ты можешь просить все, – это было сказано хрипло, совсем иным тоном, – а можешь ничего не просить. Я сама все сделаю.
Егор провел пальцами по её волосам, спустившись по скуле к губам, очертил их большим пальцем. Девушка чуть жмурилась, но глаз не прикрывала. Помнила свои уроки.
– Делай, – улыбнулся Егор.
Финал игры
Той еще штучкой в результате оказалась сама Татьяна. Ей-богу, кто бы сказал Егору, что гордость всея третьего приборостроительного курса делает такой крышесносный минет – Егор мог дать и по морде, просто потому, что не надо было стебаться над святым и отличницами в том числе.
Нет. Сейчас Васнецову оставалось только поверить, потому что у него было самое лучшее из всех доказательств. Практическое. От этих губ и языка на члене мозг ловил критический перегрев, осознавая не весь мир, но лишь некоторые его детали будто в кратких вспышках
