style="font-size:15px;"> – А если его убрать?
Человек, задавший вопрос, сидел на месте председателя собрания. Над его большой и, казавшейся, тяжелой головой висел портрет президента, выглядевшего на нем утонченным, а за спиной вился юбочными складками триколор.
– Убрать его, э-э… – тучный, обрюзгший, он отчаянно, как боксер на ринге: через удары в грудь, через их боль и кровь, через пот, что застилает глаза и пощипывает, через свист и улюлюканье зрителей, боролся со своей одышкой. – Убрать?
Сергей беззвучно расхохотался. Лишь он один сообразил, что хотел сказать своею не законченной фразой губернатор. Убрать! Ха-ха. Он представил, что за мысли закопошились под черепными коробками у других – как екнуло у каждого внутри и как задрожали поджилки, а спины – окаменели, а анальные сфинктеры спастически сжались. Ха-ха!
Губернатор меж тем, сделав пару протяжных вздохов-выпадов: уф, уф, завершил, наконец-то, злополучную фразу:
– Убрать его на фиг подальше! Отправить в какую-нибудь дыру. В тьму-таракань! В какую-нибудь… э-э… Гвинею-Бисау послом, – он рассмеялся коротким хриплым смешком, – кха, кха. И пусть мается. Среди туземцев. Кха.
На предложение следовало отреагировать соответствующим образом.
– Пусть мается. Да, – легко согласился Сергей. Но тут же, не дав ни кому и пол секунды на то, чтобы всерьез задуматься над прозвучавшим предложением, вложив в интонацию всю иронию, что имел про запас, возразил: – Послом? Да кто же его пошлет? Он – никто. Темная лошадка. Не более. А вот вам, Максим Порфирьевич, подобную должность устроить могу. Вам уже по рангу.
– Нет, не хочу, – пропыхтел Максим Порфирьевич.
– Я так и думал, – хмыкнул Сергей.
– Уф.
– Что?
– Уф.
– Понял вас, – пробормотал Сергей и мысленно выругался.
– Убрать! – вдруг повторил губернатор. На этот раз без вопросительной интонации.
– Ну, все, хватит! – твердо, с холодком в голосе, произнес Сергей.
– А-а, что такое? – Максим Порфирьевич посмотрел на Сергея растерянно, с недоумением. Он давно отвык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. Но соблюдение политеса и выказывание должного подобострастия – были привилегиями исключительно местной элиты. Сергей отношения к ней не имел.
– Что вы имеете в виду? – не понимая, как ему себя вести в таком случае, сбивчиво, запинаясь, произнес Максим Порфирьевич. – Я все-таки хочу сказать, что…
Но Сергей перебил его, привлекая всеобщее внимание:
– Господа!
Он обвел взглядом присутствующих. На мгновение задержал его на Ларисе, успел поймать ответный взмах её ресниц, оценил невозмутимое, почти холодное выражение её лица, скрытно улыбнулся в ответ и громко повторил:
– Господа, извините. Мы с губернатором оставим вас на минуту-другую.
Он решительно поднялся из-за стола. Но Максим Порфирьевич все еще сидел, положив перед собою большие широкие ладони.
– Максим
