надо, он все, оказывается, запоминает».
Ладно, попробуем по-другому.
– Сможешь подобрать девчонке что-нибудь, – попросил я Адель: – Только сразу то, что полагается правилами. Запомнила размер?
– Конечно, – мурлыкнула она, гипнотизируя меня своими огромными глазами.
– Тон тебя отвезет.
– А ты?
– В другой раз, ладно? – я отпустил ее, ограничившись скромным поцелуем в губы, а потом повернулся к Максу и, щёлкнув в воздухе пальцами, произнес:
– Карточку.
– Какую? – широко распахнул он глаза. – У меня нет карточек, ты же сам мне не позволяешь…
– Кредитную, идиот.
– Что? – вспыхнул Макс.
– Не я сжигал ее вещи. Не мне за них платить, – я перевел взгляд на Адель и ласково попросил ее: – И, ни в чем себе не отказывай. Пожалуйста.
– Сочувствую, – подхватив ключи от машины, Тон похлопал Макса по плечу.
– Вот же черт, – застонал тот, рухнув лицом в подушку.
– Возьми себе тоже что-нибудь. – Я протянул Адель собственную кредитку, а потом подозвал Антона:
– Как закончите с вещами, оставьте в ее комнате. Только… – я наклонился чуть ближе и добавил: – Не нужно ей знать, откуда.
Глава 8. Разница между нами (Страж)
– Думаю, этого будет достаточно, – произнесла Адель, подавая пакеты, чтобы я мог закинуть их в машину.
Учитывая, что скупила она половину осенней коллекции, девчонке такого количества одежды хватит лет на пять. И то, если усиленно уничтожать при этом.
Удивительно было то, что любая другая девушка на ее месте, никогда на подобную просьбу не согласилась. Как не менее удивительным было и то, что никому кроме Севера подобная мысль бы в голову не пришла.
Я знал его практически с рождения, но даже у меня в разуме этот поступок не укладывался.
Благотворительность?
Хрен его разберет. Иногда Север выкидывал непредсказуемые вещи.
– Думаю, мы славно поработали.
Довольная собой, Адель улыбнулась. Будто первая леди страны.
Плохо на душе или нет, она всегда держала лицо. Так, что никто бы не заметил подвоха. Вот только на секунду показалось, что в глазах ее мелькнула грусть. Но тут же скрылась.
– Может по кофе? – предложила девушка.
– Как хочешь, – пробурчал я в ответ.
– Хочу очень и очень сильно, – отозвалась она, сверкая улыбкой так, что витрины, мимо которых мы шли, бликовали не от солнца, а от ее ослепительности. – О, давай сначала сюда зайдем! Это мой любимый. – И впорхнула в просторный ювелирный магазин.
Нас тут же обдало прохладой кондиционеров и запахом лилий.
Под белыми лампами на стеклянных стойках покоились сотни тысяч долларов. Этот отдел был не единственным, но определённо одним из самых дорогих. Я догадывался об этом лишь по вооруженной охране, стоявшей
