p>
Кутался в плед, и прятал голову в наушники
Уезжал далеко-далеко от дома, чтобы встряхнуться хотя бы чуть-чуть
Не помогало.
Ты стал серьёзным и взрослым, почти не улыбаешься
И не смеёшься.
Слушаешь блюз, размышляешь о бренности мира
Доморощенный Екклезиаст.
Наконец, нашёл в себе силы забыть свою любовь, жестокую, глупую и равнодушную.
Что ж, детка, вот тебе новая тетрадь, пиши теперь разборчиво, набело и аккуратно.
Забудь глубокие тёмные воды прошлого,
Расскажи о белоснежных вершинах Эвереста, которые ещё предстоят.
Небо прояснилось на рассвете
И теперь очевидно, что лёд тронулся, господа
Это свобода, это крылья за спиной и наконец-то мир с самим собой
Я лечу над разорванной чёрной рекой,
наполненной замерзшими глыбами
И, оглядываясь на свою прошлую боль,
Понимаю, как счастлив сейчас
К чёрту, к чёрту! Ты – смерть, чума, позор и погибель, от тебя нужно спасаться, послав проклятье быть пусту,
бежать, лететь, как можно скорее и дальше,
улепётывать, сверкая пятками,
прятаться в ближайший окоп, глубокий погреб, чёрную нору, многолюдную подземку
когда ты лишь появляешься на горизонте,
Я стираю твоё имя с наших пирамид
Отказываюсь даже от взгляда, обмена приветствий
я тебя не знаю
ты меньше нуля,
господин Никто
это я, твоя сладкая N
ты потерял меня
я – тебя
вольная теперь в силе
Всё, что угодно, но только не ты.
2
***
Февраль вступил в свои права.
И Марта начало ещё далеко.
Я хотел очистить душу
Но лишь опустошил её
И оттого
В конце зимы мои ночи черны и густы, как нефть
Я плаваю в темноте, персик в сиропе, не видя снов,
Не зная, что будет дальше, в полном неведении.
Наощупь я следую за тобой
только ты проведёшь меня, как верблюда, сквозь игольное ушко,
В пределы Рая.
В конце зимы – резкое потепление, благодаря тебе.
3
***
Я себя ощущаю мишенью в тире…
И.Бродский
Безнадёжностью, кровью и удалью пахнет март
Сильней всего весной хочется смерти
Душа насиделась в тесном корсете
И ждёт, когда же будет дан старт.
Когда растворятся камни под веками
Появится дельное слово
Из варяг вновь станем мы греками
Когда же что-то случится снова.
Смерть желанна, я устал от людей
И быть хочу один, сам по себе
Без никого и без затей
Как рак-отшельник в скорлупе
Иль птица-ястреб в вышине.
И вот прошу – избавь меня
От чада кухни
и хлопанья дверьми.
Ты помнишь – начинали в шутку,
Будто бы детьми.
Я лишь хочу сидеть за столом, пить из стакана
Печатать на клаве и читать этот бред с экрана
О чём писать-то, коль я не нищ, и не влюблён,
И псы не идут по моему следу?
Страх мне сейчас неведом.
Жизнь наверх, смерть под уклон.
Я о погоде пишу; что весной сон крепкий.
И как славно возвращаться под вечер домой
Поглядывая
