что характерно?
Отче меня таким взглядом смерил, что не по себе стало. Но отступать я не собиралась. Сам же спросить разрешил. А еще мне во все это почему-то не верилось. Вот не верилось и все тут. Ну не бывает так, чтобы студентку двадцать первого века как какую-то породистую кобылицу, словно на торгах какому-то драконьему клану отдавали. Вот не бывает, и все тут.
Отче молчал, но взгляда не отводил, смотрел. Причем вопросительно так, мол, это все? Или у меня еще что сказать, есть?
А у меня всегда найдется, что сказать.
– Если тебе все равно, что истинная пара у меня есть, – продолжаю я. – Из этого один вывод напрашивается: у тебя есть на примете, кому меня пристроить. Или я ошибаюсь? А раз так, то к чему это шоу?
Отец чуть нахмурился, словно думал, отвечать или нет. А потом проговорил:
– Море потому велико, что не пренебрегает мелкими речками.
Я стою, ресницами хлопаю.
– Это все? – спрашиваю. – Весь ответ? Спасибо.
– Это мудрость Водных драконов, – сказал отец. – Если я хочу противостоять врагу, я должен мыслить, как враг. Стать им.
– Стать своим врагом?
Я нахмурилась, подозревая, что отвечать мне не хотят, мудрствуя в ответ исключительно из вредности. И впервые мысль закралась, что моя собственная вредность, она у меня не просто так.
Отче же, внимательно глядя на меня, продолжал:
– Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу.
– Ага, спасибо, – сказала я, кивая. – Очень поучительно. Пошли. Нас заждались твои драконы, поди.
Отец усмехнулся. Показалось, что ему нравится, что не трясусь и не падаю в обморок, а вполне себе храбрюсь даже. Как умею.
Ну а как мне реагировать, если по-человечески со мной общаться он не желает? Не очень-то и хотелось, значит. В конце концов, у каждого своя гордость.
– Водному дракарату никто не бросал вызов, дочь, – сказал Мичио Кинриу, верховный предводитель Огненного дракарата. – Слишком они многочисленны и сильны.
Отец выдержал театральную паузу.
– Предводитель, – говорю, причем глаза папахена при этом нехорошо сверкнули, зацепило, значит, что не отцом назвала. А я покер-фейс и ресничками хлопаю. – Ты же предводитель, а не драматург. Ты к чему это все?
Снисходительно усмехнулся. А взгляд при этом жесткий. Хищный. Почти жестокий.
– Увидев мою дочь на общем собрании в главном Святилище Огненного дракарата, каждый из сильнейших воинов кланов захочет получить ее.
– Ну и что? – спросила я. – И что, что каждый захочет? Получит-то в итоге один.
И перед глазами предстал некто блондинистый. И, боюсь, при этом какая-то глупая улыбка вылезла.
Отец новым взглядом на меня посмотрел. При этом в глазах его мелькнуло сочувствие.
– За честь сражаться за мою дочь в поединке сильнейших каждый
