я не испытывал никогда. Но Кима не смеялась.
Она методично вытаскивала щепы и занозы, протирая все кипяченой водой.
Было чертовски больно. Я дергался, но молчал.
– Тебе повезло : будь ты поменьше – выбросило бы за борт. Старая пиратская шутка стоила жизни не одной сотне пассажиров.
Она в очередной раз макнула полотенце в чашку с водой. Я опустил голову готовясь к очередной волне боли. И вдруг оторопел, увидев её в отражении, когда гладь воды стала почти багровой от крови.
Красные ленты, вплетенные в пшеничные волосы, сияли ярким пламенем. Большие темные глаза, наполненные состраданием и сочувствием. Нежная кожа, алые лепестки губ. Прекрасно сложённая, именно ее я видел в облаках перед тем, как вся эта катавасия превратила мою жизнь в не пойми что.
Тряпка вернулась в чашу, разрывая гладь водяного зеркала.
– Адынеширай?
– Откуда ты знаешь об Адынеширай? – Спросила Кима, отложив полотенце, подходя ко мне. Она присела на рундук, пристально вглядываясь в глаза, словно пыталась понять – лгу я или нет.
Я почти утонул в омуте этих чёрных глаз. Смелая и в тоже время беззащитная, отважная и робкая, такой огромный букет несопоставимых противоречий и очень милая, не смотря на камышовую внешность.
– Перед атакой этих земноводных… – начал я.
– Игуаронов.
– Я видел образ девушки в облаках, красивее ее я не видел, а потом слышал зов, похожий на тихий шелест листвы. И сейчас, в отражении, в чаше, я снова увидел её в тебе. А кто она такая я не знаю, врать не буду. Но имя я запомнил. Или скорее… может даже… или просто вспомнил… Я запутался …
Кима засмущалась и отвела взгляд.
– Адынеширай – дочь морского владыки Ундина, Короля Флауддинов, повелителя штормов и океанского дна.
Дело было еще во времена Горбаха – Величайшего императора покорившего и Оргий и Хаир. Рыбаки и промысловики империи нещадно убивали морских обитателей. Их жертвами становились все: от гребенчатых гелафов до шаркидов и русалок. Даже могучие кадхасы становились жертвами браконьеров.
Царь Ундина бездействовал, околдованный великим магом Горбахом. И тогда Адынеширай, собрав воинство из шаркидов и игуаронов, атаковала цитадель чародея, на острове Фей-го. – Голос Кимы дрожал.– Кровь тогда впервые окрасила воды гиблого места в красный. Я была там. Мы сломили сопротивление и ценой больших потерь ворвались в тронный зал.
Увидив нас, чародей поднялся со своего трона, но он не стал атаковать.
Его слова до сих пор звучат в моих ушах, словно набат:
«– Ты не ведаешь, что творишь. Я завоевывал земли Фео не из праздности или мании собственного величия. Эта крепость всего лишь щит перед врагом, не знающим пощады. Мне нужны были ресурсы, чтобы сдерживать их натиск. Но теперь это уже не моя забота…»
Кима на секунду замолкла, словно заново переживая тот день.
