вы храните как зе-ницу ока и даже ночью с ней не расстаетесь, как будто кто-то здесь
ее может украсть! С вашей помощью и эта цель достигнута. Наша
сделка выполнена, – он развел руками. – Разве Вы не согласны?
Мигель молчал. Собеседник был логичен до отвращения, поспорить с ним было сложно, если не сказать больше. Ведь, как ни
крути, его желание исполнилось. Конечно, гибель Генри и остальных будет на его совести, но если убедить Элеонору согласиться –
хотя бы сейчас, на время – можно попытаться облегчить их участь.
Конечно, скорее всего, они застрянут тут надолго, если не насо-всем… но неужели здесь так плохо? Там, дома, его никто не любил
и не уважал, здесь же у него было всё, что душе угодно. Не было, конечно, электричества и Интернета, но зачем ему теперь компьютерный флот, если он может получить взамен самый, что ни на есть, настоящий?
– Вы безусловно правы… – пробормотал он.
– Разумеется, – кивнул собеседник. – Я бы не стал Вам лгать.
Так что не забивайте себе голову ерундой. А если хотите найти себе
применение – пойдите, поговорите с королевой.
Мигель кивнул, пробурчав себе под нос: «Будет она со мной
говорить, как же!». Не было надежды даже, что она вообще его вы-слушает! Можно, конечно, вернуть ей рукопись, заключить-таки
сделку, а дальше действовать по обстоятельствам…
Он украдкой зыркнул на хозяина замка. Он щедро его одарил, а Реконкиста с Альянсом вовсе не были такими щедрыми – от
них ничего кроме колкостей и насмешек он не удостаивался. Впрочем, Гранды не лучше… Рука снова легла на рукопись… нет, его
мнение изменится, лишь если сделка состоится. Участь Генри и его
57
Юлия Каштанова
спутников, конечно, ужасна… возможно, он сможет помочь им хоть
как-то, пока это не противоречит его понятиям справедливости.
*** Рейну было скучно. Конечно, жизнь во дворце вольготна, он
ни в чём себе не отказывал, но всё-таки он был в первую очередь
капитаном корабля, адмиралом, моряком, а не придворным. Помимо фехтования, охоты и чтения заняться здесь было решительно
нечем. Хуан вечно пропадал, занимаясь «государственной обяза-ловкой», как он это называл, и сетовал, что нет рядом Элеоноры.
Конечно, иногда, благодаря Ивану и Ветру, удавалось ненадолго
сбежать в город, но такие развлечения длились недолго: нельзя, чтобы их хватились. Частенько они жалели, что не хватает веселой
музыки к их дружеским посиделкам, но, опять же, некому было ее
сыграть. Сами петь они не умели, а местные оркестры не могли ис-полнить песни, которые им нравились. Словом, способов разогнать
тоску катастрофически не хватало. Ему опротивели даже шахматы, которые адмирал прежде обожал. Он мечтал снова выйти в море, ощутить на лице дуновение соленого ветра
