за воспитание своего неряшливого ребенка или мы будем вынуждены перевести его в класс похуже», то есть в «Б». Утром она проверяла нас на наличие всего необходимого для учебы и внешнего вида, она могла отправить домой пол класса, за учебником, за ручкой, переодеться, только потому, что в ее глазах кто-то казался неряшливым и прочие банальные причины, и пока мы ждали каждого из класса, мы занимались уроками, которые и вовсе не должны были быть в тот день, и вдобавок она еще задерживала нас после уроков на дополнительные занятия, якобы компенсирующих время, потерянное из-за нарушителей ее установок.
Она выбила должность от директора, что-то вроде «школьного надзирателя», и таким образом этот человек, в данном случае серьезная увесистая женщина, сопровождала всех детей исправлять недостатки, поторапливая их, все в целом жили на одном районе и это было не так долго. Любое нарушение порядка каралось вызовом родителей в школу, у нее везде были глаза. Точнее подхалимы, которые ей все доносили, что происходит в классе. Никто не знал, кто эти люди, и все просто в конце концов стали друг другу не доверять, а она этого и добивалась, удачный подход для контроля. Она знала все и была всесильна над нами, железная дисциплина.
Родители были в восторге, что их детей учат так дисциплинированно, а не как в параллельном классе. Добродушная учительница параллельного класса была мягкой, но в то же время серьезной женщиной и когда уроки заканчивались и нас задерживали на дополнительные занятия, параллельный класс радостно бежал домой. Неряшливые, уставшие, сонные, но счастливые они бежали и смотрели на нас с такими наглыми и довольными лицами, при этом смеясь, что мы стали люто их ненавидеть. Класс «Б» знали, что нас мучают, и вместо сочувствия, любили показать свою свободу и издевки, это и питало нашу ненависть. Наша учительница лишь разожгла ненависть, зависть и мерзость к нашему образу учебы и к классу «Б», а не превосходство нам ними.
Долго это продолжаться не могло. Однажды она ударила какого-то мальчишку из 7 класса за то, что он, пронесся перед ней так быстро, что она выронила журнал и чуть было не упала в коридоре. Это так ее вывело, она покраснела, как переспелый томат и дала мальчишке пощечину. Это видели многие дети, да и на лице мальчишки остался ярко-красный отпечаток ее неряшливой маленькой ладони. Конечно, это не могло закончиться бесследно, родители мальчишки рвали и метали на всю школу, этой учительнице повезло, родители не стали выдвигать обвинений. Но ее отстранили от занятий, а потом и вовсе уволили, она стала преподавать на дому или типа того. Клянусь, если бы этого не произошло, мы устроили бы настоящий бунт и свергли ее, ну или себя от нее, мы были на пределе.
Когда наш класс узнал о ее точном увольнении, мы замерли, такой эйфории возможно никто никогда не испытает за всю свою жизнь. Через минуту шок и тишина сменились криками, и объятиями, все бегали кругами, всячески пытались издать шум, кто-то просто орал в открытое окно, мы были так сплочены, настолько близки в тот момент, что не многим будет дано пережить
