директорский взгляд. Два взъерошенных воробья. Рыжий и брюнет передо мной. Заразы мелкие.
– Ну?! – рыкнула грозно, аж стены задрожали и заметалось эхо в пустом классе.
Ванька лишь зыркнул и поплотнее сжал губы. Этот ничего не скажет – плавали, знаем.
– Он первый начал! – заныл на одной ноте Михайлович. – Я всего лишь сказал, а он – драться!
Кто что сказал и почему завязалась драка, я так и не успела узнать: после вежливого стука дверь отворилась.
– Варя, – позвал меня знакомый голос. Хорошо, что я сидела. А то б упала. Что это ещё за новости?
– А это Варькин женишок! – злобно выдал Ванька. Мой двоюродный брат, понял?
Варькин?.. Господи, я так ничему их не научу.
– Значит так. Наказаны. Неделю моете полы в классе. Вдвоём. Под моим присмотром. А кто не доволен – родителей в школу. И подумайте над своим поведением. Будете скандалить или кулаками махать – штрафные санкции продлятся на неопределённое время. Спортзал будете мыть. С Владимиром Петровичем я договорюсь.
Что я несу? Что я несу?.. Но эта парочка, кажется, обрадовалась. Переглянулись. Кивнули. И пулей из класса.
– Как ты с ними… – Сергей Александрович смотрит на закрывшуюся за пацанами дверь. – Знал бы, Варя, что ты такая серьёзная и грозная, давно бы женился.
– Сергей Александрович… – пытаюсь на ходу сообразить, что сказать ему и как себя вести.
– Сергей, Варя. Можно Серёжа.
Я шумно выдыхаю воздух.
– Мне надо привыкнуть, – честно признаюсь в планке, через которую сложно переступить.
– Тогда зови меня Шорох, пока адаптируешься, – он улыбается так, что у меня сердце в груди останавливается на миг. Я успела забыть, насколько он притягателен. От бывшего Шороха в нём разве что улыбка и глаза те же. А так он и вырос, и возмужал, и… стал ещё красивее, чем я помню.
– И на «ты», Варя, пожалуйста. А то чувствую себя стариком. Пообедаем? Ты, наверное, голодна.
– Да, – киваю в ответ. – Подожди меня здесь. Я быстро. Журнал отнесу да оденусь.
За дверьми, как часовой, торчит Ванька. Сюрприз.
– Ты хочешь что-то сказать мне, Ваня? – присаживаюсь на корточки и пытаюсь заглянуть мальчишке в глаза. Ванька отрицательно мотает головой. – Тебе домой пора, – поправляю всклокоченные волосы, но он вырывается.
– Хочу с вами, – заявляет этот кусок вечного беспокойства. – За мной не приехали! – и в голосе у него такое торжество, что впору свечи зажигать на именинном торте. – А потом Серж меня домой отвезёт.
– Ну, хорошо, – вздыхаю. – Беги, одевайся. А я поговорю с Сергеем Александровичем. Мы что-нибудь придумаем.
Господин Шорох был немного шокирован, но, помявшись, ничего не сказал. Да пусть бы попробовал. Раз уж так получилось, я Ваньку ни за что не брошу. Впрочем, как и любого другого ребёнка.
Ванька без зазрения совести комфортно устроился на переднем сидении
